Потепление делает Европу уязвимой к инфекциям

В Европе — аномальная жара. 1 июня несколько городов Франции были переведены на беспрецедентный уровень тревоги, 30 июня в Испании зафиксировали температуру до 46 градусов Цельсия, а в Турции, из-за жары вызвавшей масштабные пожары, эвакуированы более 50 тысяч человек из пяти районов провинции Измир.

Хотя жара действительно необычна, она уже не вызывает удивления. Научное сообщество сходится во мнении: климатические изменения, вызванные устойчивым ростом выбросов парниковых газов, — основная причина новой реальности, к которой вынужден адаптироваться мир, будь то аномальная жара, наводнения, засухи или экстремальные морозы.

Однако если для людей все это означает новые угрозы и ограничения, то для бактерий, вирусов и других патогенов потепление оборачивается расширением возможностей. С изменением климата болезни, характерные для тропиков, начинают продвигаться на север, включая Европу. География инфекционных заболеваний меняется.

«Более половины всех инфекционных заболеваний, с которыми сталкивалось человечество, в той или иной степени усугублялись или даже усиливались под воздействием климатических факторов», — говорит доктор Александра Кажмерчак, эксперт по взаимосвязи климатических изменений и здоровья человека в Европейском агентстве по окружающей среде (EEA).

По ее словам, изменившиеся климатические условия сделали Европу более благоприятной для болезней, передающихся через воду и переносчиков вроде насекомых. «Происходит сдвиг — и географический, и сезонный: нынешний климат гораздо лучше подходит для патогенов. Сезон болезней становится длиннее — к примеру, в ряде регионов клещи теперь активны круглый год».

Одно из наиболее быстро распространяющихся заболеваний в Европе — лихорадка денге. Только в 2024 году было зарегистрировано 304 случая, тогда как за предыдущие 15 лет — всего 275.

Главным переносчиком лихорадки денге считается азиатский тигровый комар — Aedes albopictus. Это так называемый вектор, то есть живой организм, способный передавать инфекционные патогены от человека к человеку или от животных к человеку. Своим внешним видом — с черно-белыми полосами — он напоминает скорее зебру, чем тигра. Этот комар способен переносить не только денге, но и вирусы зика и чикунгунья.

До конца 1990-х годов Европа сталкивалась лишь с единичными случаями заболеваний, связанных с тигровым комаром. Как правило, это были завозные инфекции — путешественники возвращались с Юго-Восточной Азии, где Aedes albopictus обитает в природе. Однако с ростом глобализации и международных перевозок маршруты самого комара стали расширяться: он попадал в Европу с грузами — например, через Албанию — или оказывался в теплых районах Франции, где и обосновался. С тех пор он здесь и остается.

В 2006 году Франция официально включила денге в список заболеваний, подлежащих обязательному уведомлению. К 2022 году случаи заболевания были зафиксированы уже почти во всех административных департаментах материковой части страны. Тигровый комар быстро адаптировался к городской среде, где ему для размножения достаточно одного источника стоячей воды — например, пруда или забытой лейки.

Рост числа случаев оказался настолько резким, что ученые все чаще говорят о том, что болезни, передающиеся Aedes albopictus, могут стать эндемичными для Европы. По прогнозам некоторых исследователей, к 2060 году количество вспышек денге и чикунгуньи может увеличиться в пять раз по сравнению с текущими показателями.

Тигровый комар известен как переносчик целого набора вирусов и патогенов. Потепление климата способствует расширению ареала и других векторов — клещей, комаров, мух, — которые переносят такие заболевания, как лихорадка Западного Нила, болезнь Лайма и клещевой энцефалит.

Но, к сожалению, угроза исходит не только от насекомых. Изменение климата также повышает риск распространения болезней, передающихся через воду. В последние годы Европа все чаще сталкивается с продолжительными дождями и разрушительными наводнениями, которые выводят из строя системы очистки и распределения воды. Загрязненная вода может собирать патогены с мусорных свалок, сельхозугодий и пастбищ и смывать их в питьевые системы.

Казмиржак также предупреждает об угрозе, исходящей от морской воды: «По мере таяния Арктики соленость морской воды снижается, создавая благоприятную среду для бактерий рода vibrio. Их все чаще фиксируют в Балтийском и Северном морях. Они могут передаваться через морепродукты или при попадании зараженной воды в открытую рану во время купания».

Вечная мерзлота покрывает почти 15% Северного полушария, и значительная ее часть сосредоточена в Сибири, на Аляске и в Гренландии. Как следует из названия, это слои почвы и горных пород, которые остаются замерзшими не менее двух лет подряд. Вечная мерзлота действует как гигантская морозильная камера истории: в ней почти в идеальном состоянии сохраняются мамонты, саблезубые тигры и давно исчезнувшие растения.

Однако часть того, что оказалось в этой ледяной ловушке, вовсе не мертво — а лишь впало в спячку. За последние годы в тающей мерзлоте ученые обнаружили множество «зомби-микробов», некоторые из которых не проявляли активности тысячелетиями.

Исследователи предупреждают: следующая глобальная медицинская угроза может быть вызвана не новым вирусом, а древним заболеванием, к которому у современного человека нет иммунитета. Помимо этого, таяние мерзлоты может высвободить радиоактивные материалы и запрещенные химикаты, когда-то захороненные как отходы.

Именно это произошло в 2016 году, когда в Сибири из-за вспышки сибирской язвы погибло более 2 000 северных оленей. Таяние вечной мерзлоты разморозило тушу оленя, умершего несколько десятилетий назад, и выпустило в окружающую среду споры болезни, дремавшей в ледяном слое. Десятки местных жителей были госпитализированы.

Эта угроза, напоминающая сюжет научно-фантастического романа, может оказаться еще одним следствием глобального потепления. Однако, как отмечает Александра Казмерчак, исследования в этой области пока находятся на ранней стадии, а районы вечной мерзлоты, где может происходить подобное, в основном малонаселенные.

Изменения в географии инфекционных заболеваний во многом уже необратимы. За последнее десятилетие температура в Европе повысилась более чем на два градуса — и тенденция пока не замедляется.

Тем не менее Александра Казмерчак сохраняет осторожный оптимизм: по ее словам, Европа все еще способна адаптироваться. «Национальные системы здравоохранения и уровень осведомленности населения будут иметь решающее значение. У нас уже есть примеры из стран, которые раньше сталкивались с такими болезнями — мы можем адаптировать их опыт под европейские реалии».

«Мы считаем, что одним из способов сократить углеродный след может стать интеграция природы в городскую среду и дома. Но вместе с тем это может привести к распространению переносчиков инфекций. Поэтому очень важно адаптироваться осознанно».