Два года назад в Украине царили другие ожидания. Президент Владимир Зеленский говорил о скором контрнаступлении, а его окружение готовило украинцев «пить кофе на набережной Ялты». В рамках символической акции «Укрзализныця» начала продавать билеты в Донецк и Симферополь — тем, кто хотел стать первым пассажиром поезда на деоккупированные территории. Контрнаступление, подкрепленное поставками западной техники и созданием новых бригад, воспринималось как неизбежный перелом в войне.
С тех пор линия фронта сместилась. Россия расширила зону оккупации, усилила атаки по украинским городам и вплотную подошла к границам Днепропетровской области. А в Киеве, несмотря на внешнюю угрозу, обостряется внутренняя борьба — за влияние, ресурсы и контроль.
Тем временем линия фронта на Донбассе держится за счет предела человеческих возможностей — истощенные, но не сломленные, украинские военные удерживают позиции под постоянными обстрелами.
Одно из самых тяжелых направлений — Константиновка. Именно сюда стягиваются российские силы, пытаясь повторить тактику окружения, уже примененную в Авдеевке. Под ударами дронов, в условиях почти полной блокады, бойцам приходится бороться не только за позиции, но и за возможность выжить. Один из них — Олег Чаусов — оказался тяжело ранен на краю леса и ждал спасения, которое казалось невозможным.
Ночная эвакуация
Глубокой ночью украинский пехотинец Олег Чаусов лежал на краю леса, корчась от боли — он получил ранение ноги, плеча и легкого. Радио принесло плохие новости: эвакуация невозможна. Дорога к позициям в Константиновке была простреливаемой — в воздухе кружили российские дроны. «Слишком много их было», — вспоминает он.
Ему пообещали направить дистанционно управляемую гусеничную платформу — малогабаритного робота, менее заметного для дронов, чем бронетранспортер. Управление велось с нескольких километров. Когда машина добралась, Чаусов с усилием втащил себя на нее. Но спустя 20 минут произошел взрыв — платформа подорвалась на мине. Он выжил и дополз до траншеи, где нашел укрытие.
Ситуация на фронте тем временем стремительно ухудшалась. Российские войска продвинулись на 16 километров, сформировав полукольцо вокруг украинских позиций в районе Константиновки. С востока, юга и запада — частичное окружение. Украинские солдаты сообщают, что любое движение внутри этого кармана сразу фиксируется дронами — атаки идут круглосуточно. Войска остаются на позициях неделями, без ротаций и без возможности эвакуировать раненых.
«Подвозить боеприпасы, менять людей — вообще что-либо делать крайне сложно», — говорит офицер 12-й бригады «Азов» с позывным Макас.
В преддверии возможного штурма Константиновки остается неясным, пойдет ли Москва в лобовую атаку, как в Бахмуте, или постарается замкнуть кольцо и заставить украинцев отступить — как это было в Авдеевке. Независимо от сценария, украинские военные говорят о главном преимуществе России — доминировании в воздухе и резком росте применения дронов.
«Раньше они били максимум на два-три километра, — говорит Александр, командир беспилотного подразделения 93-й бригады. — Теперь удары каждые 10–20 минут, на дистанции до 15 километров. Все, что в зоне поражения — уничтожается».
Ни мира, ни победы
Зачем Путин продолжает войну
Кремль все еще верит, что численное давление, ракетные удары и игра на истощение сломят Украину и утомят Запад
Почему мирный план Трампа буксует?
Уроки провалившихся переговоров 2022 года
Смена правил
Когда речь заходит о переломе в российской дроновой кампании, украинские бойцы чаще всего упоминают «Рубикон» — элитное подразделение, впервые проявившее себя в Курской области, уничтожившее украинские линии снабжения ударными дронами. Весной это же подразделение перебросили под Константиновку, где оно быстро повторило ту же тактику: удары по дорогам, технике и связям.
«Все изменилось, когда они появились здесь», — говорит Ребекка Мацьоровски, американская волонтерка и руководитель медслужбы в одном из батальонов 53-й бригады.
Из полевого госпиталя в Краматорске, в 25 км от линии фронта, она упаковывает небольшие партии антибиотиков, которые сбрасываются с дронов на позиции. Это — единственный способ помочь раненым, которых невозможно эвакуировать. Она всегда кладет больше, чем нужно: «Бывает, дрон просто падает. Тогда собираю новую посылку. И еще одну. Пока хоть одна не дойдет».
Ребекка Мацьоровски.
Непрерывные атаки вынуждают украинских солдат почти не покидать укрытий. «Дойти до туалета — уже почти подвиг», — говорит Николай, служащий к юго-востоку от города.
В прошлом месяце глава Донецкой областной администрации призвал мирных жителей покинуть Константиновку, назвав это «вопросом выживания». Однако контроль России в воздухе осложняет эвакуацию. В городе все еще остаются тысячи людей — до войны здесь жили около 70 тысяч.
Не мир
Вместо мира
JPMorgan оценивает вероятные исходы войны в Украине и новый расклад сил в Европе
После еще одного неудачного разговора с Путиным, Трамп снова заявил, что война в Украине — это «война Байдена»
Президент США так часто повторял эту фразу, что мы решили разобраться — на чем она основана и что в ней упущено
На пределе возможного
Евгений Ткачов, волонтер гуманитарной миссии «Пролиска», раньше подъезжал на пикапе за 8 километров от передовой. Теперь он не приближается ближе 16 — после того как его машину попытались атаковать дроны. Вместо пикапа — скромный автомобиль, менее заметный с воздуха.
Дорога в Константиновку испещрена следами ударов: обгоревшие авто, разрушенные дома. На одном из участков — натянутая сеть для перехвата дронов. Въезд в город с севера украшен баннером: «Добро пожаловать в ад».
В одну из пятниц Ткачов эвакуировал 74-летнюю Татьяну Чубину. Она дрожала, выходя из машины. Почти год она не покидала квартиру — только в день отъезда увидела, во что превратился город. «Все разрушено — вокзал, дома, заводы. Это ужасно», — сказала она.
Россия продолжает применять массированные удары перед наступлением. Однако офицер «Азова» Макас считает, что уличных боев в Константиновке, как в Бахмуте, не будет — скорее, Россия попытается обойти город и замкнуть кольцо.
В этих условиях Украина все больше полагается на дроны и дистанционно управляемую технику — как ту, что пыталась спасти Олега Чаусова.
По словам Александра из 93-й бригады, такие платформы, двигаясь медленно — около 20 км/ч, остаются менее заметными. Каждая может перевозить до 180 кг — еды, воды, боеприпасов. Главное же — возможность эвакуировать раненых, не рискуя жизнями других.
«Я уже сбилась со счета, сколько раз солдаты попадали под обстрел, вытаскивая раненого», — говорит Мацьоровски.
Когда первая машина подорвалась на мине, Чаусова все же удалось эвакуировать с помощью второй — она пробиралась ночью и добралась до города на рассвете. Медики вытащили его и доставили в больницу.
Сейчас он лечится на западе Украины. «Там было столько дронов, — вспоминает он. — Это был настоящий кошмар».