Недавняя статья влиятельного британского издания The Economist поднимает вопрос о присутствии китайских граждан в военных действиях в Украине — причем они замечены по обе стороны конфликта. Президент Украины Владимир Зеленский выбрал определенную информационную тактику, заявляя только об участии китайцев на стороне России. Почему украинские власти идут на такой шаг и насколько он оправдан?
8 апреля Владимир Зеленский опубликовал видео с двумя китайскими гражданами, захваченными украинскими силами, подчеркнув, что Китай теперь «прямо или косвенно» вовлечен в войну. Он призвал Соединенные Штаты «обратить внимание на этот факт». На следующий день появилось новое видео с документами этих людей, а Зеленский сообщил, что Украине известно о более чем 150 китайцах, воюющих за Россию.
Чан Женьбо.
Служба безпеки України
Ван Гуанцзюнь.
Служба безпеки України
В ответ Китай заявил, что проверяет информацию, однако официально подчеркнул, что не поддерживает участие своих граждан в военных действиях ни одной из сторон. Как отмечает The Economist, несмотря на то, что Китай оказывает России экономическую поддержку, поставляет технологии двойного назначения и повторяет в своих медиа нарратив Кремля, прямых доказательств государственной поддержки китайских наемников пока нет.
Обновление
11 апреля агентство Reuters опубликовало заявление двух чиновников из Вашингтона, которые заявили, что «более ста граждан Китая, воюющих на стороне российских военных против Украины, являются наемниками, которые, по всей видимости, не имеют прямых связей с правительством Китая».
Статья приводит истории китайцев, которые отправились на войну за деньги или из желания получить острые ощущения, вдохновившись китайскими патриотическими фильмами. Их реальные впечатления оказались трагическими: они жалуются на жестокое обращение со стороны российских военных, говорят о том, что их используют как «пушечное мясо», и предупреждают других граждан Китая избегать подобной участи.
Одновременно с этим The Economist рассказывает и о китайских добровольцах, воюющих за Украину. Как правило, это диссиденты и оппозиционеры, ранее преследовавшиеся на родине. Их число гораздо меньше, и украинские власти сознательно не афишируют этот факт.
Пытаясь оказать дипломатическое давление на Пекин и стимулировать Запад активнее препятствовать китайско-российскому сближению, Украина стремится продемонстрировать, что Пекин нарушает свой заявленный нейтралитет, создавая политическое давление на Китай со стороны США и Европы.
Однако у такой тактики есть серьезные риски. Если Украина не предоставит убедительных доказательств участия китайского государства, ее заявления могут быть быстро и легко опровергнуты китайской стороной, что негативно скажется на доверии к словам Киева.
Кроме того, односторонний подход Украины может быть использован Китаем против нее же. Пекин может подчеркнуть, что китайцы находятся по обе стороны конфликта, выставляя это как доказательство того, что Китай не поддерживает ни одну из сторон. В итоге это может нивелировать аргументы Украины и ослабить ее дипломатические позиции. Также чрезмерные или недостаточно подкрепленные обвинения могут подорвать доверие западных партнеров. Украина рискует создать впечатление, будто она намеренно преувеличивает угрозы ради получения международной поддержки.
Наконец, это может осложнить будущее взаимодействие с Китаем, который, несмотря на текущие противоречия, потенциально может сыграть значимую роль в послевоенном восстановлении Украины или урегулировании конфликта.
Информационная тактика Киева направлена на оперативное решение текущих дипломатических задач, в долгосрочной перспективе важно помнить о необходимости избегать потенциальных ловушек, которые могут ослабить позиции страны и ограничить дипломатическое пространство для маневра в будущем.
Инна Полишко