«12 из 10»

Когда Дональд Трамп в апреле начал торговую войну с Китаем, пригрозив ввести пошлины до 145%, Пекин заявил, что не поддастся шантажу и будет «сражаться до конца».

Теперь главный вопрос — означает ли достигнутый в четверг в Пусане (Южная Корея) консенсус между Трампом и Си Цзиньпином, что война действительно завершена, и если да — то на чьих условиях.

Трамп охарактеризовал встречу как «12 из 10».

Обе стороны убрали с повестки свои самые жесткие меры, но соглашение скорее напоминает перемирие, чем прочный мир, который зафиксировал бы новые границы в отношениях Китая и США. Тем не менее намечаются очертания более устойчивого дипломатического формата: лидеры договорились о взаимных визитах в течение года. Это заметно расходится с ожиданиями антикитайского крыла в Конгрессе и, вероятно, вызовет тревогу у представителей обеих партий.

Одной из проблем было то, что Вашингтон так и не сформулировал ясных стратегических целей, начиная торговую войну. За лозунгами о защите традиционной промышленности, обороне технологических отраслей, наказании за недобросовестные практики и сдерживании Китая как конкурента не стояло четкого приоритета. Постепенно конфликт в глазах части администрации превратился из экономического противостояния в геополитическое испытание силы между двумя сверхдержавами, за исходом которого наблюдал весь мир.

Последние шесть месяцев прошли в атмосфере постоянной турбулентности: колебания пошлин, экспортные ограничения, угрозы и ответные меры, расследования монополий и пять раундов переговоров — от Мадрида и Лондона до Куала-Лумпура, завершившихся двухчасовыми личными переговорами Трампа и Си, их первой встречей с 2019 года.

На протяжении кризиса средний уровень американских пошлин на китайские товары составлял 55% — меньше обещанных 145%, но достаточно, чтобы серьезно испытать устойчивость китайской экономики. Это испытание она, по сути, выдержала.

Итоги пусанской встречи предстоит осмыслить. Пока речь идет лишь о рамочном соглашении, которое может рассыпаться в любой момент — как показывает опыт Канады. В таких сделках дьявол обычно кроется в деталях, но в случае с Трампом — в их отсутствии.

По сути, стороны вернулись к прежнему статус-кво. Китай согласился как минимум на год отложить введение ограничений на экспорт редкоземельных материалов, вновь начнет закупать американскую сою и активнее контролировать вывоз прекурсоров для производства фентанила — синтетического опиоида, ставшего причиной эпидемии смертей в Северной Америке. Именно эти поставки стали поводом для 20-процентных тарифов, которые Трамп теперь согласился сократить наполовину. Средний уровень пошлин США снизится до 45% — выше, чем у Индии. Также Вашингтон приостанавливает расширение экспортных ограничений.

Отвечая журналистам в самолете по пути из Южной Кореи, Трамп уклонился от вопроса о смягчении лицензирования поставок в Китай чипов Nvidia для искусственного интеллекта, заявив, что новый мощнейший чип Blackwell «в разговоре не упоминался» и это «дело Китая и Nvidia». За этим внимательно следят в Вашингтоне.

Опасения, что Трамп готов отказаться от Тайваня, он назвал необоснованными — по его словам, вопрос «вообще не обсуждался».

За последние месяцы обе стороны изучили рычаги давления друг друга. Для США стало тревожным открытием, насколько успешно Китай перенаправил экспорт, предназначенный для американского рынка, в другие страны Азии. Прогнозы о китайском кризисе не оправдались: фондовый рынок вырос на 34% в долларовом выражении — вдвое больше, чем индекс S&P 500. Торговый профицит, по оценкам, превысит прошлогодний. В США же инфляция, подогретая пошлинами, поднялась до политически опасных 3%.

Запрет Китая на закупку американской сои — рынка объемом $12 млрд — серьезно ударил по аграрным регионам Среднего Запада, где фермеры оказались на грани банкротства, пока Бразилия заполняла освободившуюся нишу.

Особенно болезненным стало ответное решение Пекина после сентябрьского ужесточения американских санкций, когда под ограничения, по разным данным, попали еще 10 тысяч китайских компаний. В ответ Китай объявил о расширении экспортного контроля над редкоземельными элементами — ключевыми компонентами для производства электроники, аккумуляторов, автомобилей и вооружений.

Если эти меры будут реализованы полностью, Китай получит возможность ограничивать выпуск множества товаров по всему миру, зависящих от минимальных добавок редкоземельных материалов китайского происхождения. Новые правила, опубликованные 9 октября и готовившиеся к вступлению в силу в ноябре, наглядно показали, что США так и не избавились от зависимости своих цепочек поставок от китайского доминирования в этой сфере.

Пытаясь мобилизовать мировое общественное мнение против «шантажной политики» Пекина, торговый представитель США Джемисон Грир 15 октября заявил: «Заявление Китая — не что иное, как попытка перехватить контроль над глобальными цепочками поставок». Америка обнаружила, что и на нее саму можно надавить — что, возможно, стоило предусмотреть заранее.

По некоторым данным, министр финансов Скотт Бессант убедил Трампа, что цена конфронтации становится слишком высокой, и именно это подвело стороны к взаимным уступкам.

Перемирие рассчитано на год, что, вероятно, выгодно Китаю. Оно дает Си время продвинуть страну дальше в технологиях будущего — от зеленой энергетики до промышленного производства — и укрепить позиции в ключевой сфере нового пятилетнего плана.

Не менее важно и то, что Пекин стремится предстать перед остальным миром как сдержанная и ответственная держава, не ищущая конфронтации, но способная выдержать давление США. Контраст политических стилей очевиден: Си ведет «позиционную войну», а Трамп предпочитает «маневровую», где инстинкт выше стратегии. Пока что преимущество — или, по крайней мере, отсутствие поражения — на стороне Си.