Трамп идет на прямую атаку против независимости ФРС

Трудно приходится трейдеру по облигациям, у которого на телефоне нет Truth Social: одного вечернего поста президента оказалось достаточно, чтобы превратить перепалку Белого дома с Федеральной резервной системой в нечто куда более тревожное. 25 августа Дональд Трамп разместил письмо, в котором заявил, что уволил Лизу Кук, члена Совета управляющих ФРС, за предполагаемое мошенничество с ипотекой. Хотя у президентов есть право освобождать чиновников ФРС, делать это можно лишь «for cause», и до сих пор этим механизмом никто не пользовался. При этом против Кук не выдвинуты обвинения, тем более нет приговора. Утверждение о том, что она указала два дома как свое основное место жительства, впервые озвучил Билл Пулт из Федерального агентства по финансированию жилищного строительства, который выдвигал аналогичные претензии и к другим лицам (пока ни одна из них не обернулась уголовным делом). Кук пообещала оспорить увольнение в суде и, до завершения разбирательства, сохранить за собой должность.

Этот шаг стал примечательной эскалацией кампании Трампа против независимого центробанкинга. В первый срок ФРС оставалась на периферии его повестки, но во второй превратилась в пугало. Трамп громко и публично требует снижения ставки и называет председателя Джерома Пауэлла «too late» за то, что тот не дал их вовремя. Он подумывал об увольнении Пауэлла и какое-то время пытался использовать дорогую реконструкцию штаб-квартиры ФРС как предлог. Трамп возлагает на ФРС вину за сдерживание рынка жилья высокими ставками: «Once we have a majority, housing is going to swing», — заявил он недавно.

Пока Пауэлл и ФРС в основном игнорируют шум вокруг них. С декабря снижений ставки не было, хотя в сентябре одно выглядит вероятным. За этой невозмутимостью стоит уверенность в юридических защитах Федрезерва: у управляющих длинные сроки и их сложно сместить. Верховный суд недавно сделал исключение для центробанка в решении, которое вообще упростило президентам увольнение глав федеральных агентств. Но атака на Лизу Кук повышает давление: ее мандат длится до 2038 года, и если заменить ее на лоялиста Трампа, крепость этих защит покажется хрупкой.

Масштаб возможного ущерба определят три точки давления, и первая — предстоящее судебное разбирательство по делу Кук. Доказать, что предполагаемые проступки тянут на увольнение, будет сложно: спорные документы она подала в 2021 году, когда была частным лицом; к тому же придется показывать, что любые неточности были умышленными. Быстрого финала почти никто не ждет: по оценке беттинг-рынков, вероятность ее успешного отстранения — лишь 10% к концу сентября и 25% к концу года.

Вторая точка давления — пятилетнее голосование семи управляющих ФРС по кандидатам президентов региональных резервных банков. К составу из 12 членов Федерального комитета по операциям на открытом рынке (FOMC) помимо семи управляющих добавляются пять региональных президентов на ротационной основе. Очередное утверждение предстоит в начале 2026 года. Если Лизу Кук удастся вытеснить, а Сенат подтвердит преемников сразу для нее и недавно ушедшей в отставку Адрианы Куглер, то формально четыре из семи управляющих окажутся назначенцами Трампа и теоретически смогут настаивать на «лояльных» региональных президентах. Однако даже в таком сценарии столь откровенное вмешательство маловероятно: Кристофер Уоллер и Мишель Боумен, двое управляющих, назначенных в первый срок Трампа, остаются технократами.

Третья точка — окончание срока полномочий Джерома Пауэлла. Сначала казалось, что список претендентов сужается, но Трамп вскоре расширил его и сделал более эксцентричным. Среди основных фигур наиболее успокаивающим выбором выглядел бы Уоллер, предсказавший, вопреки консенсусу, что США сумеют остудить инфляцию без рецессии. Если же Трамп предпочтет лоялиста вроде Кевина Хассетта, одного из своих экономических советников, от срывов должно уберечь голосование в FOMC — разве что этот предохранитель не будет подорван новыми «выселениями» по образцу дела Кук.

Последним президентом, серьезно пытавшимся давить на ФРС, был Ричард Никсон: он уговаривал тогдашнего председателя Артура Бернса снизить ставки перед выборами 1972 года. Кончилось это плачевно: инфляция ускорилась еще до нефтяного шока 1973-го и потребовала почти десятилетия для обуздания. По оценке Томаса Дрехселя из Мэрилендского университета, эпизод политического давления, вдвое слабее никсоновского и длящиийся шесть месяцев, способен прибавить к ценам 7% за десятилетие.

И Трамп действует куда откровеннее в давлении на ФРС, чем когда-то решался Никсон. Во второй срок рынки стали скептичнее относиться к США: доллар ослаб на 9% к валютам других развитых стран, золото как «тихая гавань» взмыло вверх. Хотя доходности краткосрочных казначейских бумаг снизились по мере охлаждения экономики, долгосрочные остаются высокими, что отражает тревогу инвесторов из-за долговой нагрузки страны и угроз институтам вроде ФРС. При этом фондовый рынок, вопреки мрачным сигналам, стоит на исторических максимумах. После объявления об «увольнении» Кук просели акции, трежерис и доллар, но масштаб движения оказался мизерным. Если бы угрозу независимости ФРС воспринимали всерьез, реакция почти наверняка была бы куда резче. Отчасти спокойствие объясняется тем, что у Трампа впереди еще много боев: чтобы обеспечить благожелательное большинство в FOMC, ему пришлось бы добиться в судах права уволить Кук, провести через Сенат нескольких лоялистов и склонить более независимых управляющих к требованию удобного списка президентов региональных резервных банков.

Хладнокровие инвесторов само по себе оборачивается проблемой. У Трампа привычка давить до тех пор, пока не встретит сопротивление; рынки сохраняют спокойствие, полагая, что президент отступит, хотя именно «рыночная дисциплина» вероятно и нужна, чтобы заставить его пересмотреть курс. И пусть полный захват ФРС остается маловероятным сценарием, война президента с центральным банкингом уже способна нанести серьезный ущерб. Как минимум нарушена многолетняя негласная норма о сакральной независимости Федрезерва. Если политический контроль над ФРС станет устойчивым требованием республиканцев от цикла к циклу, политизация монетарной политики почти неизбежна.

Подрыв доверия к экономическим институтам США тоже имеет значение. ФРС уже пошатнулась из-за того, что не предусмотрела постпандемийную инфляцию. Сдержать рост цен повышением ставок без рецессии во многом удалось потому, что общество верило: Федрезерв вернет инфляцию к целевым 2%, не допустив спирали «зарплаты-цены» по образцу 1970-х. Повторить этот трюк даже в штатных условиях было бы сложно, поскольку американцы теперь психологически готовы ожидать инфляции. Сделать это при политически компрометированном центробанке труднее вдвойне.

Потеря веры в ФРС ударит и по рынку облигаций. Сейчас дефицит бюджета США составляет 7% ВВП — втрое выше, чем при Никсоне, — а чистый госдолг держится около 100% ВВП. Убедить инвесторов «переварить» такие объемы заимствований непросто при любых раскладах; если Федрезерву нельзя доверить сдерживание инфляции, аргументов почти не останется. Пока Америка остается привлекательной благодаря статусу тихой гавани, а также потому, что большинство развитых стран тоже наращивают долги. Но у инвесторов есть альтернативы, и еще пара постов в Truth Social может подтолкнуть их к ним.