Создать партию — не то же самое, что написать твит

Илон Маск анонсировал создание собственной политической партии с привычным для себя размахом, но ее реализация потребует куда большего, чем эффектный твит или медийный всплеск. Несмотря на громкое имя, колоссальное состояние и репутацию новатора в высокотехнологичных отраслях, в политике Маску предстоит столкнуться с суровыми ограничениями американской избирательной системы.

Миллиардер, критиковавший как республиканцев, так и демократов, особенно после принятия Дональдом Трампом One Big Beautiful Bill Act, который Маск назвал безответственным и вредным для глобального авторитета США, предложил создать новую силу — America Party. По его замыслу, эта партия могла бы оказывать решающее влияние в расколотом Конгрессе, контролируя исход голосований по ключевым вопросам. Речь идет не столько о завоевании большинства, сколько о возможности склонять баланс в ту или иную сторону — и тем самым утверждать «истинную волю народа».

Политологи считают этот замысел крайне амбициозным. «Пока не доказано обратное, к этому нужно относиться всерьез», — говорит Коллин Андерсон, преподаватель политологии в Университете Буффало. По его словам, Маску предстоит преодолеть плотный ряд институциональных барьеров — от организационной инерции до законодательных ограничений, встроенных в саму архитектуру двухпартийной системы США.

История независимых партий в Америке демонстрирует, насколько непростой этот путь. Несмотря на кратковременные успехи вроде кампании Росса Перо в 1992 году или влияния «Зеленых» в 2000-м, третьим силам редко удается выстроить устойчивую инфраструктуру. Без постоянного присутствия на всех уровнях — от муниципального до федерального — такие проекты либо растворяются, либо становятся эпизодами в борьбе между двумя главными партиями. Как отмечает политолог Бернард Тамас, без участия в повседневной политике, а не только в президентских кампаниях, третьи партии обречены на маргинализацию. Они способны дестабилизировать привычные коалиции, но не заменить их.

Даже регистрация партии предполагает преодоление сложной бюрократии. В каждом штате действуют собственные требования: в Северной Каролине, к примеру, необходимо собрать почти 14 тысяч подписей минимум в трех округах. Похожие барьеры установлены в других колеблющихся штатах — Джорджии, Аризоне, Неваде. Именно на такие «штаты-качели», где исход решается несколькими тысячами голосов, вероятнее всего, и будет нацелен проект Маска.

Помимо признания на уровне штатов, America Party предстоит зарегистрироваться в Федеральной избирательной комиссии и соблюдать правила финансирования кампаний. Возможна и иная модель — создание политической организации по разделу 527 Налогового кодекса, подконтрольной лишь налоговой службе и менее ограниченной в сборе средств. Такой путь даст большую гибкость, но потребует серьезной организационной дисциплины.

У Маска есть ресурсы, которых не было у большинства лидеров третьих партий: финансовая независимость, мгновенный доступ к широкой аудитории, влияние в медиа и собственные коммуникационные каналы. Но даже этого недостаточно, если проект не будет сопровождаться постоянным участием в политической жизни. «Одна из типичных ошибок — появиться на президентских выборах и исчезнуть на следующие четыре года», — предупреждает Андерсон. По его словам, устойчивое политическое присутствие — это не разовая кампания, а ежедневная работа, требующая внятной структуры, региональных штабов и кадровой базы.

Неудивительно, что противники отреагировали резко. Дональд Трамп назвал Маска «катастрофой на рельсах», а министр финансов Скотт Бессент, известный критик предпринимателя, заявил, что его компании не выдержат политического давления, если он пойдет на открытый конфликт с системой. Однако Маск, судя по его заявлениям, не намерен отступать. Он стремится к роли не просто влиятельного игрока, а силы, способной изменить само устройство американской политики.

Ставка высока. Маск обладает исключительными ресурсами, чтобы нарушить привычный баланс и, возможно, превратить America Party в самостоятельную политическую силу. Но именно в той части американской системы, где харизма и капитал сталкиваются с рутиной, регламентами и необходимостью годами строить присутствие на местах, и проверяется, способен ли амбициозный проект перерасти в политическую реальность.