Южная Азия делит одни и те же реки

Политика, связанная с распределением водных ресурсов в Южной Азии, снова оказалась в эпицентре напряженности. В конце октября Афганистан объявил о планах строительства плотин на реке Кабул, что вызвало раздражение Пакистана — всего за несколько дней до этого между странами произошли столкновения на границе. В том же месяце тысячи жителей Бангладеш вышли на улицы, протестуя против чрезмерного, по их мнению, влияния Индии на распределение вод реки Тиста — притока Брахмапутры, называемой в Бангладеш Джамуной. Индия до сих пор не восстановила действие Договора об Индской воде, подписанного с Пакистаном в 1960 году, но приостановленного в апреле после теракта в Кашмире. Индийские власти также обеспокоены новым китайским проектом: Пекин собирается возвести плотину на Брахмапутре, в тридцати километрах от индийской границы. Ее стоимость оценивается в 167 млрд долларов, и если строительство завершится по плану, это будет крупнейшая плотина в мире. Ее воздействие на экосистему региона и на страны, расположенные ниже по течению, обещает быть колоссальным.

Все это указывает на то, что водная политика региона становится все более опасной. Спрос на экологически чистую энергию подталкивает страны Южной Азии к расширению инвестиций в гидроэнергетику. Одновременно таяние ледников и непредсказуемые погодные явления, вызванные изменением климата, делают уровень рек и объемы воды нестабильными, угрожая благополучию около двух миллиардов человек. Чтобы избежать новых конфликтов и научиться управлять этими рисками, странам региона необходимо наладить диалог и сотрудничество. Но препятствий на этом пути много.

Реки Южной Азии давно стали источником споров. Крупнейшие из них — Инд, Ганг и Брахмапутра — берут начало в Гималаях. Инд рождается в Китае, протекает через индийский Ладакх и спорный Кашмир, затем пересекает Пакистан и впадает в Аравийское море. Брахмапутра также берет начало в Китае и течет через Индию и Бангладеш, а большая часть Непала находится в бассейне Ганга и Брахмапутры. В регионе, где царит взаимное недоверие, договориться о водных ресурсах непросто. Конфликт Индии и Пакистана вокруг Кашмира длится десятилетиями. Китай и Индия спорят о границах. Бангладеш и Непал опасаются чрезмерного влияния со стороны Дели и Пекина. В таких условиях искушение использовать воду как инструмент давления на соседей становится очевидным. По данным калифорнийского исследовательского института Pacific Institute, в 2019–2023 годах в Южной Азии зафиксирован 191 водный конфликт — больше, чем в любом другом регионе мира, кроме Ближнего Востока.

И, по всей видимости, ситуация будет только ухудшаться. Как отмечает профессор индийского университета O.P. Jindal Харри Годара, строительство плотин в регионе все чаще служит не только для выработки электроэнергии, но и для демонстрации силы, закрепления контроля над территориями и давления на соседей. Китай использует плотины в Тибете для укрепления влияния над неспокойным регионом. Пакистан при поддержке Китая строит плотины в частях Кашмира, которые контролирует, чтобы закрепить свои территориальные претензии и раздражать Индию. В ответ на китайский проект на Брахмапутре Индия планирует возвести собственную гигантскую плотину ниже по течению. Тем временем жители Бангладеш жалуются, что Индия без предупреждения открывает шлюзы на существующих плотинах, вызывая разрушительные наводнения. Водные споры в Южной Азии часто переплетаются с другими конфликтами, усиливая общую нестабильность региона.

Южная Азия остается одним из самых уязвимых в мире регионов с точки зрения водных ресурсов: во многих ее районах воды не хватает в течение значительной части года. Исследование, опубликованное в этом году учеными из китайского университета Людун, подтверждает, что там, где вода в дефиците, чаще возникают конфликты.

Растущий спрос на энергию лишь усугубляет ситуацию. Экономический рост, урбанизация и быстрое развитие дата-центров повышают потребность в надежных источниках электроэнергии. На этом фоне гидроэнергетика выглядит привлекательной альтернативой: в отличие от солнца и ветра, она не зависит от погодных условий. Уже сейчас Пакистан получает около пятой части своей электроэнергии за счет гидроэлектростанций и планирует увеличить этот показатель. Индия намерена нарастить мощность своей гидроэнергетики с нынешних 42 гигаватт более чем на 50% к 2032 году и рассматривает возможность строительства примерно 200 новых плотин. Непал уже производит больше электроэнергии, чем потребляет, но продолжает развивать гидроэнергетический потенциал, рассчитывая на экспорт излишков. Он давно поставляет электроэнергию в Индию и недавно начал продавать ее Бангладеш, используя индийскую энергосеть, — соглашение, на которое ушли годы переговоров.

Чтобы предотвратить новые конфликты, странам региона необходимо активнее использовать дипломатические механизмы для согласования проектов. По словам Аарона Вулфа, эксперта по трансграничным водным соглашениям из Орегонского государственного университета, одним из самых надежных предвестников водных споров является строительство плотин без предварительных договоренностей. Не менее остро стоят экологические риски: плотины фрагментируют русла рек, разрушают экосистемы и вынуждают местные сообщества покидать свои дома. В горных районах Гималаев такие последствия становятся особенно разрушительными, что уже вызвало протесты против планируемого Индией мега-проекта.

Потребность в дипломатии становится еще более насущной, поскольку экосистема Южной Азии стремительно теряет устойчивость. Ледники тают все быстрее, делая уровень воды в реках непредсказуемым, ослабляя горные породы, на которых стоят дома и плотины, и повышая риск наводнений. Муссонные дожди становятся менее регулярными. Вместо того чтобы замораживать или расторгать водные соглашения, странам региона следует укреплять их и адаптировать к новым климатическим условиям.

Есть признаки, что некоторые правительства это осознают. Несмотря на приостановку Договора об Индской воде в апреле, Индия продолжила передавать Пакистану прогнозы паводков. Как отмечает Вулф, за последний век ни одна война в регионе не была вызвана водой напрямую. Однако управление водными ресурсами по-прежнему представляет собой разрозненную систему двусторонних соглашений, где реки нередко становятся инструментом политического торга, а не общим экологическим достоянием. Более тесное сотрудничество остается единственным способом сохранить устойчивость рек и мир между странами.