Россия оказалась не нужна

Первый российско-арабский саммит, запланированный на 15 октября, Владимир Путин отменил всего за пять дней до начала. Он объяснил, что встреча, к которой готовились почти год, будет перенесена, хотя новая дата пока не определена. В Кремле рассчитывают провести ее в ноябре, однако арабские источники говорят осторожнее — не раньше конца года.

Официальная версия причин прозвучала от самого Путина. «Мы договорились, что перенесем нашу встречу, Россия и Лига арабских государств, это была моя инициатива. Я сделал это, потому что не хочу мешать процессу, который сейчас, как мы надеемся, наладился и идет, кстати, по инициативе и при прямом участии Трампа на Ближнем Востоке», — заявил он 10 октября, имея в виду прекращение огня в Газе по плану президента США Дональда Трампа.

Решение Путина стало неожиданным. Всего за день до этого МИД России дал обширное интервью Сергея Лаврова, приуроченное к саммиту. Министр подчеркивал, что Москва понимает озабоченность арабских стран палестинской проблемой, но уверена в их участии в мероприятии «на уровне глав государств или правительств».

Тем не менее уже через сутки стало ясно, что в Москве произошел срыв одного из главных дипломатических событий года. По данным Bloomberg, к 6–7 октября слишком мало арабских лидеров подтвердили свое присутствие. Среди отсутствующих — наследный принц и фактический правитель Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман, президент ОАЭ Мухаммед бен Заид и президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси. Отказ от поездки может быть связан с угрозой новых американских санкций против России, о которых Трамп говорил в начале октября, и раздражением Вашингтона позицией Кремля по войне в Украине. При этом арабские союзники США, по словам источников, наоборот, пользовались благосклонностью Белого дома — благодаря сдвигу в переговорах по Газе.

Ситуация в регионе действительно развивалась стремительно. 29 сентября Дональд Трамп, выступая в присутствии премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, представил 20-пунктный план прекращения огня и обмена заложников. Израиль публично согласился с предложениями, а вскоре и ХАМАС, хотя и с оговорками, дал свое согласие. После серии консультаций при посредничестве Египта, Катара, Турции и США стороны договорились об условиях сделки, и в ночь на 10 октября израильское правительство утвердило соглашение. Перемирие вступило в силу.

Возвращение заложников ожидалось 13 октября. К этому времени Трамп уже планировал поездку в регион, выступление в Кнессете и участие в Саммите мира в Шарм-эш-Шейхе, организованном в экстренном порядке при участии США, Египта, Катара и Турции. Эти страны объявили себя гарантами прекращения огня.

Такое совпадение календарей фактически сделало проведение российско-арабского саммита невозможным. Министры иностранных дел стран Лиги арабских государств должны были прибыть в Москву 13 октября, но большинство из них направились в Египет. К тому же исход сделки между Израилем и ХАМАС оставался неопределенным, что делало любые планы рискованными.

Любопытно, что ключевые региональные лидеры — Мухаммед бен Сальман и Мухаммед бен Заид — также не полетели в Шарм-эш-Шейх, ограничившись делегациями высокого уровня. Официально они поддержали инициативу Трампа, однако, по данным издания The Middle East Eye, в Эр-Рияде и Абу-Даби были недовольны тем, что ХАМАС сможет сохранить присутствие в Газе, пусть и без формальной власти. Не понравилось им и то, что основная роль в переговорах досталась Катару и Турции, с которыми у обоих государств непростые отношения.

Добавляет напряжения и внутреннее соперничество между арабскими столицами. ОАЭ ранее выдвигали схожие с американскими инициативы, а Саудовская Аравия совместно с Францией продвигала идею признания Палестины и разработку плана ее развития. Теперь лавры миротворцев достались другим. При этом участие в московском саммите в обход американского форума выглядело бы как демонстративный жест против Вашингтона — шаг, на который в Эр-Рияде и Абу-Даби не пошли, предпочтя избежать ненужных осложнений.

Путин, судя по всему, тоже не захотел обострять отношения с Трампом. Москва признала, что проведение крупного мероприятия в тот момент, когда весь мир наблюдает за освобождением израильских заложников, выглядело бы неуместно. Российская идея показать себя в качестве альтернативного центра дипломатии потеряла актуальность, а отсутствие приглашения Путина на саммит в Шарм-эш-Шейх подчеркнуло — инициатива на Ближнем Востоке временно перешла к США.

В Москве, как и в арабских столицах и в Израиле, осознают, что план Трампа вряд ли воплотится без трудностей. Все его пункты, кроме возвращения заложников, вызывают разногласия и новые споры между сторонами конфликта. Но и обмен не обошелся без осложнений: ХАМАС передал Израилю двадцать выживших заложников, тогда как возвращение тел погибших затянулось. В этих условиях России остается ждать: Трамп насладится своим дипломатическим триумфом, а затем ситуация, вероятно, вновь вернется в привычное русло.

Что касается тревог арабских стран по поводу санкционных угроз со стороны Вашингтона, о которых писал Bloomberg, то в регионе прекрасно понимают, насколько непостоянен в своих настроениях американский президент. Сначала были угрозы, затем — телефонный разговор Путина и Трампа, после чего заговорили уже о новой встрече, намеченной на Будапешт.

Разговор президентов состоялся 16 октября — накануне визита Владимира Зеленского в Вашингтон. Формально поводом стал именно этот визит, но Путин начал беседу с поздравлений Трампу по поводу успеха в Газе. Кремль хорошо понимает, как польстить американскому лидеру, и охотно этим пользуется.

При этом в Москве, как и среди многих ближневосточных партнеров, отношение к плану Трампа остается скептическим. Однако альтернативу Россия предложить не может: в вопросах ближневосточного урегулирования она фактически следует за позицией арабских стран. Поэтому Москва заняла выжидательную позицию, рассчитывая при случае подвергнуть американскую инициативу критике — особенно если ей удастся провести российско-арабский саммит.

Идея такого саммита впервые прозвучала в декабре прошлого года, во время встречи Сергея Лаврова с министрами иностранных дел стран Лиги арабских государств в Марракеше. Подобные совещания проводятся уже более десяти лет примерно раз в два года, но до сих пор обходились без формата на высшем уровне: двусторонние контакты Москвы с арабскими столицами были достаточно активными и без того.

Поворотным моментом в укреплении российских позиций на Ближнем Востоке стала военная операция ВКС России в Сирии в 2015 году. Создание военных баз закрепило присутствие Кремля и сделало его значимым фактором региональной политики. Хотя торговля России с арабскими и африканскими странами значительно уступала объемам США, Китая и ЕС, для многих государств региона Москва стала полезным контрбалансом западному влиянию.

После начала вторжения в Украину ситуация изменилась. Российская вовлеченность в ближневосточные дела ослабла, как и военные возможности. Более того, Москва отчасти оказалась зависимой от стран Персидского залива, занявших подчеркнуто нейтральную позицию между ней и Киевом, а также между Россией и Западом. Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар не раз выступали посредниками в гуманитарных вопросах, включая обмен пленными. Примечательно, что именно в Саудовской Аравии состоялись первые после долгого перерыва российско-американские контакты.

При этом арабские монархии не свернули экономическое сотрудничество с Москвой, несмотря на санкционное давление США. Они понимают, что Трамп вряд ли пойдет на обострение — ему важны инвестиции и сохранение бизнес-связей с регионом.

Тем не менее к концу прошлого года аналитики предсказывали, что с падением режима Башара Асада Россия утратит свои позиции не только в Сирии, но и на всем Ближнем Востоке. Реальность оказалась иной.

Разговор о саммите начался примерно через две недели после бегства Асада в Москву. Скорее всего, совпадение, ведь подготовка велась заранее — к поездке Лаврова в Марракеш. Одна из целей заключалась в том, чтобы показать Западу: Россия не в изоляции, с ней продолжают работать, несмотря на санкции и политическое давление. Однако после смены власти в Дамаске значение саммита резко возросло: Москве нужно было доказать, что она по-прежнему является влиятельным игроком на Ближнем Востоке.

На повестку дня предполагалось вынести вопросы экономического сотрудничества и обсуждение ключевых кризисов региона, прежде всего войны в Газе. Еще одной темой должно было стать создание структуры, альтернативной НАТО. Если раньше Москва пыталась остановить расширение альянса в Европе, теперь речь шла о попытке противостоять влиянию Запада в Азии.

«В НАТО сейчас говорят, что их задача — обеспечивать безопасность территорий стран-членов, а угрозы исходят из Южно-Китайского моря. Они это прямо заявляют. Сейчас активно продвигают свою инфраструктуру в восточной оконечности Евразии», — отмечал Сергей Лавров. По его словам, в ответ Россия предлагает концепцию «большого евразийского партнерства» как основу будущей архитектуры континентальной безопасности. «В этих процессах наши арабские коллеги — перспективные партнеры, и мы намерены обсудить это на Первом российско-арабском саммите», — подчеркнул министр.

Пока же все эти планы откладываются. Проведение саммита будет зависеть не только от динамики на Ближнем Востоке, но и от развития отношений между Москвой и Вашингтоном. Кремль стремится организовать встречу так, чтобы она привлекла внимание мира; иначе ее значение будет утрачено. А пока Россия демонстрирует уверенность другими способами, давая понять, что, несмотря на внешние неудачи, ее позиции еще сохраняются.

Одним из центральных событий несостоявшегося саммита в Москве стал визит временного президента Сирии Ахмеда аш-Шараа. В Кремле придавали этому приезду особое значение, рассматривая его как шанс укрепить позиции России в Сирии. Несмотря на отмену саммита, встреча состоялась и в итоге приобрела самостоятельный вес — даже больший, чем планировалось изначально.

Еще год назад подобный контакт казался невозможным. Аш-Шараа, известный ранее как Абу Мухаммед аль-Джулани, возглавлял «Хайят Тахрир аш-Шам» — группировку, включенную в списки террористических организаций ООН, США и России. Российские военные неоднократно наносили удары по позициям ХТШ в Идлибе, а потому казалось, что после прихода этой силы к власти в Дамаске в декабре прошлого года российское присутствие в Сирии прекратится.

Тем не менее новый лидер страны решил сохранить контакты с Москвой, несмотря на давление Запада, который убеждал его разорвать сотрудничество с Россией в обмен на финансовую поддержку. Аш-Шараа объяснил, что Сирия намерена развивать отношения со всеми государствами, готовыми ей помогать, и Россия вошла в этот перечень.

В Москве сирийского президента приняли с государственными почестями. По сведениям издания «Аш-Шарк аль-Аусат», переговоры с Путиным проходили в Зеленой гостиной Большого Кремлевского дворца — одном из самых парадных залов. Особую интригу придавало то, что в России с декабря укрываются Башар Асад и часть его окружения. Перед визитом в Москву аш-Шараа заявлял, что потребует экстрадиции Асада, и сирийский суд даже выдал ордер на его арест.

Однако публичная часть переговоров прошла в подчеркнуто сдержанном тоне. Путин говорил о «постоянстве интересов России в отношении сирийского народа, а не конкретных политических фигур». Иными словами, Москва дала понять, что ее приоритетом остается сохранение влияния в Сирии, независимо от смены власти. Аш-Шараа в ответ подчеркнул исторический характер связей между двумя странами и заявил о намерении «перезапустить отношения и представить миру новую Сирию».

За кулисами, судя по всему, обсуждались гораздо более чувствительные вопросы — судьба Асада, российские военные базы и компенсации за разрушения, нанесенные в ходе войны. По данным «Аш-Шарк аль-Аусат», тема баз остается открытой и требует дополнительных переговоров на политическом и военном уровнях. Некоторые сирийские источники сообщают о предварительном соглашении по совместному управлению авиабазой Хмеймим и возобновлению работы аэропорта Латакии.

Министр иностранных дел Сирии Асаад аш-Шейбани позже заявил, что «никаких новых документов пока не подписано» и что соглашения, заключенные при прежнем режиме, приостановлены. Заместитель директора департамента МИД Сирии Ашхад Салиби уточнил, что на встречах в Москве обсуждались новые правовые механизмы сотрудничества, включая розыск лиц, а также координация в ООН и Совбезе для укрепления позиций Сирии. По его словам, аш-Шараа действительно поднимал вопрос об экстрадиции Асада, но без конкретных результатов.

Кремль, со своей стороны, дал понять, что выдачи не будет. Дмитрий Песков заявил, что ему «нечего добавить» по этой теме. Вероятно, Москва пообещала, что Асад и его соратники не будут вмешиваться в сирийские дела, оставив вопрос в подвешенном состоянии — в качестве дипломатического рычага. Для Дамаска аналогичным инструментом остается сохранение российских баз.

По данным арабских СМИ, аш-Шараа также может рассчитывать на российское посредничество в урегулировании отношений с курдами на северо-востоке страны и с друзами на юге. Кроме того, обсуждается возможное возвращение российской военной полиции на Голанские высоты. После отъезда аш-Шараа в Москве остались его министры иностранных дел и обороны, что, по мнению экспертов, свидетельствует о продолжении переговоров.

Не исключено, что стороны в перспективе договорятся о реструктуризации и переоснащении сирийской армии, включая системы ПВО, — тема, которая поднималась во время визита начальника Генштаба Сирии в Москву за неделю до саммита. Однако такие шаги требуют согласования с региональными партнерами, прежде всего с Израилем.

Что касается финансовых вопросов, Россия, по данным официальных источников, готова списать часть сирийских долгов и продолжить участие в восстановлении инфраструктуры. Об этом заявил вице-премьер Александр Новак, отметив, что российские компании заинтересованы в возвращении на сирийский рынок.

Фактически Москва больше не может диктовать Дамаску свои условия, но остается для него важным партнером. Российское военное присутствие выгодно и Израилю, который воспринимает его как сдерживающий фактор против растущего влияния Турции.

Эта «сирийская модель» во многом отражает нынешнее положение России на Ближнем Востоке: влияние Кремля ограничено санкциями и утратой доверия Запада, однако Москва сохраняет способность действовать точечно и по-прежнему рассматривается как полезный переговорщик. Для арабских стран и Израиля Россия — не главный игрок, но партнер, которого нельзя игнорировать. На фоне непредсказуемости Трампа она даже выглядит более прагматичной и предсказуемой.