Эмманюэль Макрон теряет контроль над политикой и экономикой Франции

Макрон разрушил привычную партийную систему Франции, создав с нуля центристское движение, призванное противостоять крайне правому «Национальному объединению» Марин Ле Пен. Трамп, напротив, подчинил себе Республиканскую партию, вытеснив традиционных консерваторов и превратив ее в инструмент агрессивного популизма MAGA.

Спустя годы их пути разошлись. Макрон оказался в тупике, балансируя между распадающимися коалициями и рискуя превратиться в «хромую утку» еще за два года до окончания второго и последнего срока. Между тем партия Ле Пен стала самой популярной во Франции и уже лидирует в предвыборных расчетах к выборам 2027 года.

Трамп, переизбранный в прошлом году несмотря на свою неудачную попытку оспорить итоги выборов 2020 года, сейчас доминирует над оппонентами и, по сути, над законом — при попустительстве бездействующего республиканского Конгресса.

Падение Макрона, чьи рейтинги опустились до 19 процентов, вызывает ряд тревожных вопросов. Если не он, то кто способен вывести вторую экономику Европы из затяжного застоя? Как Европейскому союзу взять на себя больше ответственности за Украину и коллективную безопасность, если сам Макрон — главный сторонник идеи «стратегической автономии» — не может заручиться поддержкой внутри страны? И какие уроки должны извлечь демократы и другие центристские партии, если французский центр рухнет, став очередной жертвой популизма?

Политический сдвиг начался в прошлом году, когда партия Ле Пен, выступающая против иммиграции и ЕС, неожиданно заняла первое место на выборах в Национальное собрание. Левые выступили почти столь же успешно, и партия Макрона «Возрождение» утратила парламентское большинство. Антиправый фронт раскололся, и французская политика перестроилась с традиционного дуализма на три блока: твердо стоящая на ногах националистическая правая, шаткий союз левых популистов и социалистов, а также сокращающийся либеральный центр Макрона.

С тех пор он сменил уже трех премьер-министров, ни один из которых не смог собрать устойчивое большинство. Кризис достиг апогея, когда Себастьен Лекорню ушел в отставку меньше чем через месяц после назначения, а спустя четыре дня был вынужден вернуться — на гораздо более слабых позициях. Чтобы заручиться поддержкой социалистов, Лекорню приостановил самую спорную реформу Макрона — повышение пенсионного возраста с 62 до 64 лет, — а также пообещал смягчить курс на бюджетную экономию. На фоне этого отката трудно не признать, что попытка Макрона решительно реформировать экономику Франции потерпела неудачу.

Когда он был избран, ему было всего 39 лет — самый молодой президент в истории страны. Бывший социалист создал собственное движение, стремясь оживить вялую экономику, сократить расходы на социальное обеспечение и ослабить жесткие ограничения на рынке труда, мешающие молодежи начать карьеру.

Но спустя восемь лет экономика и финансы Франции выглядят удручающе: рост в этом году не превысит 1 процента, а дефицит бюджета может достичь 5,4 процента ВВП — значительно выше лимита ЕС в 3 процента. Государственные расходы составляют почти 57 процентов ВВП — против 36 процентов в США — это самый высокий показатель в Европе.

Щедрая социальная модель уходит корнями в эпоху «тридцати славных лет» после Второй мировой войны, отмечает депутат Европарламента Сандро Гози. Когда рост замедлился, Франция продолжила финансировать свои обязательства за счет высоких налогов и долгов, фактически жертвуя экономическим ростом ради поддержания равенства.

В первой каденции Макрон пытался нарушить этот негласный договор о «контролируемом упадке». Он реформировал рынок труда, снизил корпоративный налог и отменил налог на богатство. Но даже умеренные меры вызвали ожесточенное сопротивление студентов и профсоюзов, а самого президента обвинили в технократическом бездушии. Французы традиционно выходят на улицы, когда считают, что их социальные права под угрозой: налог на топливо в 2018 году спровоцировал протест «желтых жилетов», а в 2023-м Париж утонул в мусоре из-за забастовки коммунальщиков против пенсионной реформы.

Многие аналитики винят Макрона в высокомерии и оторванности от реальности. Но справедливо и обратное замечание: может быть, именно общественная зависимость от щедрых дотаций и защиты государства делает страну неспособной к переменам.

Так или иначе, Франция остается с дорогостоящей и устаревшей социальной системой, которую уже невозможно содержать. И это, похоже, угрожает ей не меньше, чем растущий правый популизм.