С тех пор как Карл Саган в «Космосе» мечтал о «голубых точках света», где могут цвести чужие цивилизации, человечество всматривалось в небо в поисках знаков жизни. Осенью 2023 года телескоп Джеймса Уэбба зафиксировал в атмосфере экзопланеты K2-18b метан, углекислый газ и возможный след диметилсульфида — газа, который на Земле производят живые организмы. И вот теперь, весной 2025 года, ученые впервые официально заявили: эти данные могут указывать на возможное присутствие жизни за пределами Солнечной системы.
Даже если гипотеза окажется ложной, ее научная серьезность говорит о том, что мы приближаемся к новой фазе — не просто поиску жизни, а началу ее распознавания.
С научной точки зрения это открытие может стать тем, чем в свое время стал первый спектр далекой звезды — сдвигом восприятия. Если наличие DMS и других биосигнатур подтвердится, это будет первым наблюдением возможных признаков жизни вне Земли. И дело не только в том, что найдено, но и где: K2-18b — это не землеподобная планета, а мини-Нептун с плотной водородной атмосферой. Температура на ней может позволять существование жидкой воды под поверхностью, в глобальном океане, скрытом под газовой оболочкой. Такие миры уже называют Hycean-планетами — от «hydrogen» и «ocean».
Впервые в истории астробиология сталкивается с реальным шансом, что жизнь могла возникнуть в условиях, ранее считавшихся экзотическими. Это не только расширяет зону поиска, но и требует новых теорий. Как когда-то биологи открыли жизнь у подводных термальных источников, так и астрономы теперь рассматривают возможность ее существования в водородных мирах. Даже если обнаруженные газы окажутся продуктом небиологических процессов, это станет поводом пересмотреть модели химических реакций и эволюции атмосфер.
Положение на звездной карте звезды K2-18 и ее экзопланеты K2-18b. Уровень масштабирования: 3.
Если сравнивать телескоп Джеймса Уэбба с открытиями прежних эпох, то это — телескоп эпохи Магеллана: он не просто показывает даль, он меняет границы карты. Именно благодаря его инфракрасным спектрометрам стало возможным различить состав атмосферы далекой планеты, используя метод транзитной спектроскопии: когда планета проходит по диску своей звезды, ее атмосфера поглощает часть света, и по этим «провалам» можно узнать, какие газы там есть.
Для K2-18b были обнаружены метан и углекислый газ, а также возможный след диметилсульфида — вещества, которое на Земле вырабатывается почти исключительно живыми организмами. Это технологическое достижение сопоставимо с тем, как когда-то человечество научилось определять состав далеких звезд. Теперь мы начали то же самое с целыми мирами. В будущем этот опыт ляжет в основу прямой съемки экзопланет, поиска техносигнатур и, возможно, обнаружения цивилизаций — но все это начинается с таких молекулярных отпечатков.
K2-18b может служить своеобразным зеркалом для понимания нашей собственной планеты. Если действительно существует мир, где океан под водородной атмосферой поддерживает биологическую активность, то это означает, что жизнь — более универсальный феномен, чем мы думали.
Интересно, что именно диметилсульфид, обнаруженный телескопом, — это тот самый газ, который придает морскому бризу его характерный запах. На Земле его вырабатывают микроскопические водоросли. Если аналогичный процесс происходит на K2-18b, то, возможно, мы впервые «понюхали» биологию другой планеты — пусть пока в виде спектра.
Такие находки напоминают: атмосфера — это отпечаток жизни. И если мы научимся распознавать такие отпечатки на других планетах, то и к собственной атмосфере начнем относиться не только как к ресурсу, но как к уязвимому слою биологической памяти. Вглядываясь в далекие миры, мы лучше понимаем ценность своего.
Изображение звезды K2-18.
Если бы эта история была сценой из фильма «Контакт» или «Интерстеллар», она, вероятно, сопровождалась бы оркестровой музыкой и радиосигналом с чужой планеты. В реальности — все скромнее: научная статья, кривые спектра, осторожные формулировки. Но культурный эффект от подобных открытий не менее значителен.
Такие находки напоминают: атмосфера — это отпечаток жизни. И если мы научимся распознавать такие отпечатки на других планетах, то и к собственной атмосфере начнем относиться не только как к ресурсу, но как к уязвимому слою биологической памяти. Вглядываясь в далекие миры, мы лучше понимаем ценность своего.
Как когда-то первые снимки Земли из космоса изменили экологическое сознание, так и первые признаки возможной жизни за пределами Земли могут изменить наше философское. Возможно, K2-18b станет не адресом, а метафорой: что-то есть, за пределами, живое — и мы способны это увидеть. Даже если пока — только в виде спектра света на экране приборов.
Открытие на K2-18b — это не финал, а начало новой фазы в изучении Вселенной. С научной, технологической, экологической и культурной точки зрения, оно сдвигает границы: от того, где может быть жизнь — до того, как мы ее распознаем. Это история не о том, что мы уже нашли ответ, а о том, что у нас теперь есть способ искать его всерьез.