Украинская операция «Паутина», приведшая к разрушению десятков российских самолетов, и недавний удар Израиля по системам ПВО в Иране оказались связаны не только по времени, но и по тактике. В обоих случаях дроны были заранее переброшены вглубь вражеской территории и использованы в неожиданный момент. Эти атаки показывают, как меняется характер войны — когда дрон становится инструментом тайного проникновения, а линия фронта больше не означает границу риска.
Небольшие, труднообнаружимые и обладающие высокой разрушительной силой — ударные дроны стали одним из самых грозных видов оружия в современной войне. Но когда они запускаются из глубины вражеской территории, как это произошло в этом месяце в Иране и России, их эффект становится особенно разрушительным.
Неожиданность атаки с тыла соединяет классическую военную стратегию с передовыми технологиями. Шпионаж и тайные операции давно стали частью боевых действий, но использование этих методов для тайного размещения или запуска дронов — новая тактика в постоянно меняющемся искусстве ведения войны, отмечают официальные лица и специалисты по вооружениям.
Именно так произошло две недели назад, когда около 40 российских военных самолетов были поражены роем из 117 дронов, которые Украина тайно разместила у военных баз в глубине России за несколько месяцев до атаки. Некоторые объекты находились в тысячах километров от украинской территории.
Похожий сценарий был реализован и в Иране, где в пятницу были уничтожены ракеты, перехватчики и системы ПВО. По данным источников, за атаками стояли израильские разведчики, которые заранее переправили ударные дроны и другое вооружение на территорию страны.
Многие детали этих скрытных операций и того, как именно они были проведены, остаются неясными — в целях защиты методов разведки и источников засекреченной информации.
Грузовик с украинскими дронами, активированными на территории России вблизи военного аэродрома.
Грузовик, который доставил израильские дроны на территорию Ирана.
По словам Ассафа Ориона, отставного бригадного генерала армии Израиля и военного аналитика вашингтонского Института ближневосточной политики, преимущество израильской атаки по Ирану заключалось в том, что она велась «с левого фланга».
«Это значит, что Ирану теперь нужно смотреть не только на запад, ожидая ударов оттуда, но и внутрь страны», — отметил Орион.
По утверждению израильских официальных лиц, операция стала результатом многолетней подготовки, в которую входили и диверсионные миссии на территории Тегерана. Именно там, в пятницу, произошли одни из самых разрушительных взрывов, включая удары по жилым кварталам.
По мнению экспертов, в атаке использовались в том числе квадрокоптеры — дроны с четырьмя винтами. Некоторые из них были относительно компактными, но при этом способны нести бомбы или другое вооружение.
«Одним из ключевых факторов успеха, конечно, стала неожиданность», — заявил премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в обращении к нации в пятницу вечером. «Я сказал президенту Трампу, когда мы говорили: “Сюрприз — это суть успеха”».
Нетаньяху сравнил операцию в Иране с предыдущей тайной атакой Израиля, проведенной в сентябре прошлого года в Ливане, где устройства с взрывчаткой были замаскированы под пейджеры и рации и использовались против «Хезболлы». Эту атаку, наряду с недавним украинским ударом по российским базам, аналитики называли примером того, как стремительно новые технологии меняют способы ведения войны.
В основе всех этих операций — в Ливане, России и теперь Иране — лежит кропотливая и зачастую безрезультатная разведывательная работа. Такие миссии могут занимать годы и сопряжены с серьезным риском.
Украинские FPV дроны.
«В конечном итоге дроны — это всего лишь инструменты. Все зависит от того, насколько изощренно и творчески вы умеете ими пользоваться», — говорит Фарзан Сабет, аналитик по вопросам вооружений и иранской политики из Женевского института международных и развития исследований. — «Это естественная эволюция. То, что мы видим сейчас, — лишь предвестие того, что нас ждет впереди».
По его словам, дроны особенно привлекательны для тайных операций, если их можно переправлять на территорию противника частями, растянуто во времени — так они становятся еще труднее для обнаружения.
По мере того как развивается дроновая война, будут совершенствоваться и методы защиты от нее. Это могут быть как простые решения — например, защитные кожухи для техники и укрепление объектов, — так и более сложные технологии: средства радиоэлектронной борьбы или системы перехвата.
Сабет отмечает, что Иран уже давно работает над созданием многоуровневой системы ПВО с «круговым восприятием угроз». Теоретически она должна обнаруживать как высокие цели — например, баллистические ракеты, — так и низколетящие дроны, запущенные всего в нескольких километрах от объекта. Почему это не сработало в пятницу, пока неясно.
Но сходство между израильской и украинской операциями с использованием тайно ввезенных дронов указывает на то, что подобная тактика, скорее всего, будет использоваться и в других конфликтах — по крайней мере до появления еще более скрытных или разрушительных стратегий.
«Технологии, задействованные в операциях Украины и Израиля, впечатляют. Они раздвигают границы возможного, — говорит Сабет. — Но лично меня больше поражает человеческий фактор в этих операциях. Именно он по-настоящему невероятен».