«Все будет хорошо»

«Все будет хорошо» — эти слова украинский военный Сергей Григорьев повторял каждый раз, когда звонил семье с фронта. Его младшая дочь Оксана даже сделала татуировку с этой фразой, чтобы не терять надежды. Даже когда в 2022 году он оказался в российском плену, близкие верили, что он выживет. Но спустя год Григорьев вернулся домой в мешке для тела. Согласно российскому свидетельству, он умер от инсульта. Однако вскрытие в Украине показало другое: массивная кровопотеря после удара по животу, разрыв селезенки.

История Григорьева — лишь одна из более чем 200 смертей украинских военнопленных в российских тюрьмах с начала полномасштабной войны. Associated Press пообщалось с семьями 21 погибшего и задокументировало многочисленные случаи, когда условия содержания, пытки и отсутствие медицинской помощи могли привести к гибели. Цитируя Инну Падей, судебно-медицинского эксперта в Киеве: «При нормальных, гуманитарных условиях такие случаи не были бы смертельными».

Григорьев служил в украинской армии с 2019 года, попал в окружение в Мариуполе, а в апреле 2022-го оказался в плену. Красный Крест подтвердил его статус как военнопленного, и семья на время успокоилась. Позже они получили письмо, где он писал: «Я жив и здоров. Все будет хорошо». Но видео в соцсетях с истощенным мужчиной с выбитыми зубами, которое увидела его дочь, заставило их сомневаться.

Алексей Гончаров, бывший пленный, содержавшийся вместе с ним в колонии в Каменск-Шахтинском, описывает систематическое насилие. По его словам, избивали всех — без исключения. Сам он заболел туберкулезом, а просьбы о медицинской помощи заканчивались новыми избиениями.

Со временем состояние Григорьева ухудшилось: он испытывал головокружение, слабость, не мог ходить. Вместо госпитализации его перевели в темную и сырую одиночную камеру. Через месяц он умер. Семья узнала об этом только спустя более полугода.

По данным ООН, 95% освобожденных украинских пленных подвергались пыткам — от побоев и электрошока до сексуального насилия и инсценировок казней. Amnesty International сообщает о массовых нарушениях прав человека и указывает, что Россия систематически не допускает международные организации в места содержания пленных. Это оставляет семьи в неведении на месяцы, а то и годы.

Украинская судебно-медицинская служба фиксирует многочисленные несоответствия в официальных причинах смерти. Тела возвращаются в состоянии сильного разложения, иногда без внутренних органов. «Они передают тела тогда, когда уже ничего нельзя определить», — говорит Петр Яценко, представитель госагентства по делам пленных.

По данным украинских властей, как минимум 206 пленных умерли в заключении. Еще 245 были казнены после захвата в плен. Эти цифры продолжают расти.

Инна Падей, патологоанатом из киевского морга, работает с телами бывших пленных. Она отмечает: те, кто погиб в бою, как правило, в форме, с явными ранениями. У бывших пленных — тюремная одежда, следы пыток, гангрены, инфекций. В одном случае у мужчины был зафиксирован перелом черепа — по ее мнению, результат удара тупым предметом. «Такие травмы ясно указывают на применение силы и пытки», — объясняет она.

Материалы ее экспертиз и свидетельства выживших лягут в основу дел о военных преступлениях, которые Украина готовит для Международного уголовного суда.

Владимир Зеленский подчеркивал, что обмен пленными должен стать частью любых будущих переговоров о перемирии. В минувшие выходные прошел очередной крупный обмен. Но семьи многих погибших уже не дождались своих близких.

Галина и Яна Григорьевы, жена и старшая дочь Сергея, сделали такие же татуировки, как у Оксаны. На их запястьях теперь тоже фраза, которую он говорил им всегда: «Все будет хорошо».

«Теперь у нас есть ангел, который смотрит на нас с неба», — говорит Галина. — «И мы верим: все действительно будет хорошо».