Климатические саммиты COP превратились в ежегодный бессмысленный ритуал

Пришло время пересмотреть основы глобальной климатической политики. Международное сотрудничество в этой сфере длится уже более тридцати лет — с момента подписания Рамочной конвенции ООН об изменении климата в 1992 году. В 2015-м правительства приняли Парижское соглашение, обязавшись удержать рост температуры ниже двух градусов Цельсия, а в идеале — 1,5. Ежегодные конференции сторон (COP) должны были продвигать этот процесс, но накануне COP30 в Бразилии становится очевидно: и соглашение, и сама конвенция утрачивают смысл и влияние.

За прошедшее десятилетие появились национальные планы по сокращению выбросов, система оценки климатической адаптации и фонд компенсации ущерба развивающимся странам. Однако результаты остаются ограниченными: лишь 67 государств представили обновленные стратегии. Принимающая саммит Бразилия — один из крупнейших производителей нефти — ослабила экологические нормы и увеличила добычу. Два предыдущих саммита прошли в Азербайджане и ОАЭ, экономика которых также зависит от нефти; переговоры вели представители нефтяной отрасли. Тем временем Дональд Трамп вновь вывел США — второго в мире источника выбросов — из Парижского соглашения и распорядился прекратить сбор данных о выбросах, фактически лишив страну механизма контроля.

Между тем климатическая тревога только растет. Глобальное потепление уже превысило 1,5 градуса, экстремальная погода стала нормой: ураган «Мелисса», обрушившийся недавно на Карибы, вошел в число самых мощных за всю историю наблюдений. Даже секретариат РКИК ООН признал, что «текущее загрязнение парниковыми газами гарантирует человеческую и экономическую катастрофу для каждой страны без исключения».

Парижское соглашение не изменило тенденцию. Сосредоточившись на «управлении тоннами» — учете и торговле единицами выбросов, — оно дало правительствам экономическую гибкость, но не результат. Такая система позволяет крупным загрязнителям продолжать деятельность, превращая климатическую дипломатию в форму самоуспокоения.

Механизм, основанный на Парижском соглашении и курируемый РКИК ООН, не решает главной задачи — сокращения углеродной зависимости мировой экономики. Конвенция направляет дипломатические усилия в русло малоэффективных решений, не стимулируя отказ от ископаемых источников и инвестиций в зеленые технологии. Переломить ситуацию могли бы налоговые и финансовые реформы при участии институтов вроде ОЭСР и системы урегулирования инвестиционных споров (ISDS). РКИК ООН стоит сохранить лишь как платформу для обмена данными и поддержки развивающихся стран. Реальные изменения должны исходить от государств, готовых к глубоким экономическим преобразованиям.

За три десятилетия климатическая дипломатия так и не добилась темпов декарбонизации, необходимых, чтобы избежать катастрофы. Политика РКИК ООН, основанная на углеродных компенсациях и ценообразовании на выбросы, оказалась неэффективной.

Компенсации позволяют выполнять обязательства, финансируя проекты по снижению выбросов в других регионах. Ценообразование предполагает налог или систему «потолков и торговли», при которой компании покупают разрешения на выбросы. Обе модели рыночные — и обе провалились. С 2005 года лишь 16% проектов компенсаций дали реальное сокращение выбросов. Ценообразование охватывает 28% мировых выбросов, но средняя цена тонны углерода — всего $5 при экономическом ущербе от $44 до $525. Реально система работает лишь в ЕС, где создан «углеродный центральный банк», но в других странах ее подрывают политические споры.

Обе схемы страдают структурными дефектами. Разработчики компенсаций наращивают объем кредитов, посредники — обороты, а покупатели ищут минимальную цену. В итоге коммерческий результат побеждает экологический. Системы торговли квотами, в свою очередь, щедро раздают льготы и бесплатные квоты крупнейшим загрязнителям — от них отказались в ЕС только в 2024 году. Пока РКИК ООН делает ставку на эти инструменты, большинство стран не достигнет целей, ведь они не затрагивают главный источник проблемы — добычу ископаемого топлива.

Процесс под эгидой РКИК ООН изобилует и невыполненными обещаниями. В 2009 году развитые страны пообещали ежегодно выделять $100 млрд к 2020-му, но добились этого с опозданием и за счет перераспределения прежней помощи. На «финансовом COP» государства согласились увеличить поддержку до $300 млрд в год с 2035-го, хотя развивающимся странам потребуется не менее $1,3 трлн.

Существуют более действенные пути к декарбонизации. Чтобы переход к зеленой энергетике стал возможен, владение углеродными активами должно стать риском, а «чистые» инвестиции — выгодой. Это произойдет, когда влияние нефтегазовых корпораций ослабнет, а политический вес зеленых компаний возрастет. Сделать это можно через налоговую и инвестиционную реформу, где ключевая роль принадлежит ОЭСР и соглашениям об инвестициях.

Главная точка — налоговая система. От 7 до 32 трлн долларов корпоративных активов спрятаны в офшорах. В 2022 году треть транснациональных прибылей — около триллиона долларов — была переведена туда для ухода от налогов. Эти схемы укрепляют финансовую власть владельцев ископаемых активов и обедняют бюджеты, особенно развивающихся стран. Возврат средств способен обеспечить ресурс для «зеленого» перехода.

Наибольших успехов достигла ОЭСР, предложившая минимальную ставку корпоративного налога 15%. Ее уже поддержали 140 стран, 65 приняли законы. Остальным нужно последовать их примеру и закрыть оставшиеся лазейки. Гражданское общество может добиваться большего — например, возрождения идеи «налога Цукмана» на активы свыше 100 млн евро.

Налоги напрямую связаны с климатом: концентрация богатства определяет масштабы выбросов. По данным Oxfam, 0,1% самых богатых людей производят за день больше выбросов, чем беднейшая половина человечества за год. Заставив владельцев ископаемых активов платить справедливо, государства ослабят их влияние.

Другой элемент реформы — пересмотр инвестиционной защиты. С 1980-го заключено более 2600 соглашений, гарантирующих инвесторам защиту от «экспроприации и дискриминации». Около 20% всех исков ISDS поданы компаниями ископаемого сектора; 40% из них выиграны, средняя компенсация — $600 млн. Эти механизмы сдерживают правительства, опасающиеся исков. В Новой Зеландии, например, после запрета на новую разведку нефти власти не распространили ограничения на старые лицензии из-за риска арбитража.

Решением может стать выход стран из Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (ICSID), как это сделали Боливия, Гондурас и Венесуэла, или исключение положений ISDS из договоров, как в соглашении США, Канады и Мексики 2020 года. Более ограниченный, но действенный вариант — исключить отрасль ископаемого топлива из арбитражной защиты, как это частично сделала Индия.

Отказ от инвестиционных гарантий открыл бы путь к более широкой климатической политике: деньги, которые государства сейчас выплачивают нефтегазовым корпорациям, могли бы стать источником климатического финансирования.

Защитники COP утверждают, что, несмотря на издержки, это единственная возможная форма диалога. Но это не так. Пора прекратить тратить политическую энергию и ресурсы на механизмы, не ведущие к результату, и направить международные усилия на структурные экономические перемены. Это требует сокращения роли РКИК ООН. Ее функции как оператора рынков углеродных компенсаций ограничены, а ежегодные отчеты не обеспечивают подотчетности и не стимулируют амбиции.

Парижское соглашение может оставаться вспомогательным источником финансирования адаптации, но не более того. С 2010 года крупнейший из шести финансовых инструментов РКИК ООН — Зеленый климатический фонд — распределил около $6 млрд, что несоизмеримо с потребностями развивающихся стран, которым ежегодно требуется более триллиона.

РКИК ООН должна сохранить лишь технические функции: сбор данных, обмен знаниями и технологиями, помощь в выстраивании климатической политики. Но существующая модель больше не предназначена для успеха. Продолжение статус-кво, когда государства едва выполняют базовые обязательства, превращает Парижское соглашение в формальность. Сохранение этой линии лишь ускорит разрушения и увеличит человеческие потери.