«Климатический реализм»

На фоне потока тревожных новостей о климате из администрации Трампа почти незаметно сформировался новый консенсус среди аналитических центров и представителей крупного бизнеса США. По их мнению, цели Парижского соглашения по климату — удержать рост глобальной температуры в пределах двух градусов Цельсия (3,6 градуса по Фаренгейту) — уже недостижимы. Теперь, считают они, нужно готовиться к миру, который потеплеет как минимум на три градуса Цельсия.

Из-за «недавних неудач в глобальных усилиях по декарбонизации» аналитики Morgan Stanley в исследовательском отчете за прошлый месяц заявили, что теперь «ожидают мир с потеплением на 3°C». Аналогичный прогноз содержит базовый сценарий, который JP Morgan Chase использует для оценки рисков энергетического перехода — то есть экономических последствий, которые декарбонизация может оказать на инвестиции в углеродоемкие отрасли. В этом сценарии предполагается, что правительства не примут новых мер по сокращению выбросов, а потепление может достичь «3°C и более» к 2100 году.

Инициатива «Климатический реализм», запущенная Советом по международным отношениям, также исходит из того, что к концу века средняя температура на планете с высокой вероятностью вырастет на три градуса или более. В эссе, сопровождающем запуск проекта, достижение нулевых выбросов в мире к 2050 году названо «совершенно невероятным».

Такой сдвиг в подходе не ограничивается США. Европейские политики по-прежнему настаивают на сохранении цели 1,5°C, однако в кулуарах все чаще признают, что нынешняя траектория глобальных выбросов ведет к потеплению на 2,5–2,9 градуса. По данным Climate Action Tracker, если страны будут выполнять только текущие климатические обязательства, температура вырастет примерно на 2,7°C. Представители ЕС предупреждают: отказаться от цели 1,5°C — значит капитулировать. Китай тем временем продолжает строить свою модель, сочетая развитие ВИЭ с риторикой о «дифференцированной ответственности». Для уязвимых стран потепление на 3°C равносильно приговору: если морской уровень поднимется даже на один метр, затоплены окажутся обширные районы Бангладеш, Вьетнама и Карибского бассейна.

Выводы, к которым приходят аналитики, звучат мрачно. Уолл-стрит, как и следовало ожидать, ищет инвестиционные возможности и старается минимизировать риски для клиентских портфелей на фоне засух, подъема уровня моря на метры и массовых неурожаев. Как отметил журналист Corbin Hiar в материале для E&E News, Morgan Stanley прогнозирует, что в сценарии с потеплением на три градуса ежегодный рост рынка систем охлаждения, уже оценивающегося в $235 миллиардов, может более чем удвоиться — с 3% до 7% к 2030 году.

За последние годы банки, как и многие корпорации, охотно заявляли о своих климатических целях. Однако свежие отчеты, напротив, скорее отражают массовый отказ от этих обещаний и возвращение к старой корпоративной логике: зарабатывать деньги. Пока правительства активно вливались в «зеленую» экономику, щедро субсидируя новые технологии, банки и крупный бизнес не упускали шанс воспользоваться этой волной. Но времена изменились.

Теперь, когда демонстративная приверженность экологии вышла из моды, финансовые учреждения по-прежнему вынуждены учитывать климатические риски — от роста страховых выплат до перебоев в цепочках поставок. Только вот называть себя климатическими лидерами они больше не спешат.

Куда свежее звучит климатический цинизм, который озвучивает Совет по международным отношениям. В эссе, где излагаются принципы новой инициативы Climate Realism, ее руководитель Варун Сиварам — бывший советник спецпредставителя США по климату времен Байдена Джона Керри — рисует картину мира, раздираемого климатическим кризисом, в котором «каждая страна будет преследовать только собственные интересы», и США, по его мнению, должны поступать так же.

На фоне масштабной климатической миграции, которая, по оценкам Всемирного банка, может вынудить к переселению до 216 миллионов человек, и учащающихся катастроф, США, по словам Сиварама, «должны оказывать посильную помощь, сотрудничать с другими странами по вопросам устойчивости и защищать собственные границы». Кроме того, Америка, считает он, должна «готовиться к борьбе за ресурсы и за геополитическое влияние в стремительно тающем Арктическом регионе».

Пока выбросы парниковых газов продолжают расти в развивающихся экономиках, Варун Сиварам призывает рассматривать изменение климата как «приоритетную угрозу национальной безопасности — наравне с ядерной войной и соперничеством с Китаем». Он предлагает объединиться с союзниками, чтобы наказывать страны, не снижающие выбросы. Признавая, что такой подход «по своей сути несправедлив», Сиварам тем не менее настаивает на климатической политике в духе «Америка прежде всего». «Тем не менее, факт в том, что зарубежные выбросы угрожают американской территории», — утверждает он. — «И все инструменты, находящиеся в распоряжении США и их союзников — от дипломатического и экономического давления до военной силы, — должны быть на столе».

Такая постановка вопроса вызывает критику. Климатические активисты и ряд ученых обвиняют CFR в капитуляции перед проблемой. По их мнению, признание потепления на 3°C неизбежным подрывает мотивацию к сокращению выбросов. Представители стран, наиболее уязвимых к изменению климата, указывают на моральную ответственность развитых государств — и предостерегают от отказа от Парижских целей. Многие видят в «климатическом реализме» попытку Запада снять с себя обязательства по сокращению собственных выбросов, переложив бремя на адаптацию и сдерживание последствий. «Мы не можем адаптироваться к катастрофе, которую еще можно предотвратить», — заявил один из авторов последнего доклада МГЭИК.

Немало вопросов вызывает и поддержка геоинженерии, которую Сиварам называет возможным способом предотвращения худших сценариев. Ученые предупреждают: такие технологии несут непредсказуемые последствия, от сдвигов муссонов до окисления океана, и могут привести к международной конфронтации. Более 400 исследователей уже подписали обращение с требованием ввести мораторий на односторонние геоинженерные проекты без международного контроля.

Тем не менее доктрина климатического реализма находит отклик в мире, где на смену прежней вере в декарбонизацию приходит холодный расчет. Идея рассматривать климат как фактор национальной безопасности все чаще звучит в речах политиков. В 2023 году, по данным Всемирной метеорологической организации, глобальные выбросы достигли рекордных 57 миллиардов тонн CO₂-эквивалента. А среднегодовая температура поднялась почти на 1,5°C по сравнению с доиндустриальным уровнем. При потеплении на 3°C под угрозой окажутся прибрежные мегаполисы, урожайность ключевых сельхозкультур может сократиться на десятки процентов, а миллионы людей будут вынуждены покинуть свои дома. Даже если мир избежит коллапса, последствия окажутся разрушительными для целых регионов.

Дональд Трамп и его ближайшее окружение, похоже, вовсе не считают изменение климата реальной угрозой — или даже чем-то плохим. Тем не менее, когда Белый дом грозит вторжением в Гренландию ради ее полезных ископаемых и отправляет людей в тюрьмы Сальвадора, он невольно строит именно ту инфраструктуру климатической устойчивости, за которую ратует Совет по международным отношениям с его бывшими представителями администрации Байдена и Обамы.

Прогнозы по глобальному потеплению и без того выглядят мрачно. Но еще мрачнее — будущее, в котором государства и корпорации ожесточенно борются за свою долю в более горячем и хаотичном мире. Единственное, что может быть хуже правых, отрицающих изменение климата, — это правые, которые начинают воспринимать его всерьез и способны заручиться поддержкой обеих партий, чтобы поставить «Америку прежде всего» в мире, где климат и конфликты уже идут рука об руку.