Китай массово скупает нефть, продовольствие и металлы

С высоты китайское хранилище нефти в Дунцзякоу напоминает поднос с гигантскими формами для выпечки. По мере того как резервуары заполняются топливом, их плавающие крышки поднимаются, превращая емкости в куполообразные конструкции, похожие на куличи. В последние месяцы здесь кипит работа: с середины января запасы увеличились на 10 миллионов баррелей и достигли 24 миллионов. Государственный комплекс, крупнейший на китайском побережье, существует менее двух лет, но уже заполнен более чем наполовину — на 56%.

Рост нефтяных резервов стал частью более масштабной стратегии. С начала 2024 года, когда стало ясно, что Дональд Трамп может вернуться в Белый дом, власти начали активно закупать топливо, продовольствие и металлы, стремясь снизить уязвимость перед возможными санкциями и пошлинами. Этот процесс ускорился и расширился после того, как весной Трамп ввел высокие тарифы на китайские товары. А сейчас он продолжается с той же интенсивностью, пока лидеры двух стран готовятся к встрече 30 октября.

Некоторые наблюдатели считают подобные действия проявлением чрезмерной подозрительности — или даже подготовкой к вторжению на Тайвань. Какова бы ни была причина, кампания делает Китай менее уязвимым для внешнего давления и усиливает его позиции в торговых переговорах. Однако у этого курса есть и издержки: превращаясь в крупнейшего мирового импортера сырья, страна искажает глобальные рынки, тратит колоссальные средства, создает новые зависимости и подвергает себя дополнительным рискам.

У Китая есть основания беспокоиться о своей энергетической безопасности. Несмотря на бурный рост продаж электромобилей, страна еще многие годы будет потреблять около 16 миллионов баррелей нефти в день — примерно три четверти из них приходится на импорт. За десятилетие закупки природного газа утроились: растет спрос со стороны систем отопления и заводов по производству удобрений. Китай также ежегодно ввозит около полумиллиарда тонн угля, который обеспечивает 60% всей выработки электроэнергии.

Хотя страна является одним из центров мировой переработки сырья, она импортирует 85% железной руды, необходимой для выплавки стали, испытывает дефицит бокситов — исходного материала для алюминия, — и закупает за рубежом 88% медной руды. Для производства аккумуляторов Китаю требуются кобальт, никель и литий. Рост доходов и изменение рациона сделали страну крупным импортером продовольствия: она закупает четыре пятых из 100–120 миллионов тонн соевых бобов, используемых для откорма 430 миллионов свиней, и 70% растительного масла, применяемого в переработке. Ни одна другая страна не ввозит столько говядины.

Чтобы снизить уязвимость, китайские власти задействуют три направления: наращивают внутреннее производство, создают запасы и диверсифицируют источники импорта. Программа по увеличению добычи началась еще в 2019 году, когда Си Цзиньпин запустил семилетний план развития отечественных нефтегазовых ресурсов. Отменив ряд налогов, правительство стимулировало инвестиции, и вопреки прогнозам добыча нефти выросла с 3,8 до 4,4 миллиона баррелей в день, а добыча газа — почти на 50%.

В 2025 году, на фоне низких мировых цен на нефть, китайские энергетические компании сокращают зарубежные расходы, но продолжают вкладывать средства внутри страны. Добыча газа должна увеличиться на 3–6% в этом и следующем году, а нефтяное производство останется на рекордных уровнях. Даже уголь, долгое время считавшийся «грязным» топливом, вновь в фаворе: в мае энергетическое ведомство одобрило строительство новых шахт. В сентябре восемь госструктур опубликовали двухлетний план по расширению разведки месторождений десяти ключевых металлов, включая медь, литий и кобальт.

Новые проекты потребуют лет для реализации, поэтому параллельно Китай наращивает стратегические резервы — второй рычаг его стратегии. Особенно заметно это на нефтяном рынке: по оценке аналитической компании Kayrros, с февраля видимые запасы увеличились на 110 миллионов баррелей и достигли рекордных 1,2 миллиарда — втрое больше, чем у США. Принятый в январе закон обязал все энергетические компании иметь собственные стратегические резервы. Китай активно закупает нефть у Ирана, России и Венесуэлы, находящихся под санкциями США: поставки этих стран в порт Циндао в сентябре достигли 590 тысяч баррелей в день — абсолютного максимума. Хотя 23 октября Дональд Трамп пригрозил санкциями странам, покупающим нефть у крупнейших российских компаний, эффект пока неясен: многие китайские переработчики не зависят от долларовой системы.

О запасах металлов в Китае говорить рискованно — за такую тему можно оказаться в тюрьме. Но эксперты видят признаки роста и здесь. По словам Тома Прайса из банка Panmure Liberum, импорт металлов резко увеличился, несмотря на спад промышленности. Он оценивает, что за последние двадцать месяцев Китай накопил объемы, равные 20% годового спроса на медь, 50% — на цинк и 108% — на никель.

Однако не все ресурсы можно хранить — они либо слишком редки, либо скоропортящи, либо занимают слишком много места. Поэтому Китай активно диверсифицирует поставки — третий рычаг своей стратегии. С 2022 года Россия пытается увеличить экспорт газа в Китай. 23 октября страна получила уже одиннадцатую партию с арктического проекта «Ямал СПГ-2», ранее замороженного санкциями. В 2025 году Китай должен получить рекордные 38 миллиардов кубометров газа по трубопроводу из России; еще 50 миллиардов могут поступать после завершения «Силы Сибири-2», соглашение о которой, по утверждению Москвы, было достигнуто в сентябре. Параллельно Китай наращивает закупки у Малайзии и Катара.

Одновременно Пекин увеличивает инвестиции в зарубежные шахты и инфраструктуру. В апреле началось строительство железной дороги для вывоза угля из Монголии. Китайские компании, работающие с медью, с 2024 года приобрели девять иностранных предприятий; три сделки, заключенные в 2025 году, оказались крупнее всех предыдущих вместе взятых, отмечает консалтинговая компания CRU. Одна из китайских фирм ведет переговоры о покупке значительной части энергетической сети Чили — страны, обладающей крупнейшими в мире запасами меди и лития. А китайские добытчики никеля расширяют производство в Индонезии, несмотря на резкое падение цен на металл.

Наиболее заметные перемены происходят в сфере импорта сои. Американские поставки, составлявшие четверть всех закупок в прошлом году, с апреля обложены 20-процентной пошлиной. С тех пор Китай не приобрел ни одной партии нового урожая из США. Вместо этого он закупает рекордные объемы у Бразилии и значительные — у Аргентины. Судя по ценам фьючерсов, возвращаться к масштабным закупкам американской сои в ближайшем сезоне Китай не намерен.

Масштабная кампания Китая по накоплению сырьевых ресурсов меняет не только внутренние, но и мировые рынки. Бразильские фермеры вскоре увеличат посевы сои, тогда как американские сокращают площади под урожай. Китай превращается в главного «регулятора» на рынке газа: перепродавая партии сжиженного топлива в периоды высоких цен, он ослабляет влияние крупнейших экспортеров. Огромные и непрозрачные запасы делают ценообразование еще менее предсказуемым, а тайные закупки российской нефти и газа питают серую индустрию перевозок и финансирования.

Большинство этих перемен играет на руку Пекину. Но его гонка за ресурсами имеет и издержки. Прежде всего — финансовые: Китай активно закупает нефть, хотя аналитики прогнозируют избыток предложения и снижение цен на 10–20 долларов за баррель в следующем году. В итоге страна, возможно, теряет миллиарды юаней ежемесячно. Переработчики нефти также закупают медь с убытком: так называемая плата за «обогащение» руды, которую они обычно взимают с горнодобывающих компаний, ушла в отрицательные значения — по подозрениям трейдеров, благодаря дешевым государственным кредитам. Бразильская соя продается Китаю с заметной наценкой.

Кроме того, в ряде концентрированных рынков Китай просто меняет одну зависимость на другую. По оценке эксперта НАТО, сегодня круг поставщиков продовольствия у Китая даже уже, чем десять лет назад. Особенно уязвимым он остается перед капризами погоды, политическими кризисами или экономическими потрясениями в Бразилии, ставшей главным поставщиком мяса, масличных культур и сахара. Стратегия создания запасов пока приносит плоды, но это не делает ее менее рискованной.