Китайские власти начали масштабную кампанию против контента, который, по их мнению, подрывает общественный оптимизм и поощряет «отказ от труда и семейных ценностей». Под блокировки попали сотни аккаунтов и блогеров, писавших о бедности, неравенстве и разочаровании среди молодежи.
В конце сентября китайское Управление по вопросам киберпространства запустило двухмесячную кампанию по очистке социальных сетей от контента, который, по мнению властей, «чрезмерно преувеличивает негативные и пессимистические настроения» и распространяет «пораженческие нарративы» — например, утверждения о том, что «усердно работать бессмысленно». Под действие этой инициативы попали десятки популярных аккаунтов.
Среди заблокированных оказались блогеры, пропагандировавшие минимализм и отказ от карьерных амбиций, а также автор, писавший, что «разумный экономический выбор — не вступать в брак и не заводить детей». Блокировку получил и пользователь, сравнивший качество жизни в Китае и на Западе не в пользу первого. Аудитория некоторых из этих блогеров исчислялась десятками миллионов подписчиков.
Местные власти по всей стране начали массово закрывать аккаунты, где пользователи жаловались на городскую инфраструктуру и цены на жилье. В крупнейшей китайской социальной сети Weibo заблокировали свыше 1 200 страниц за «распространение слухов» о положении дел в экономике и социальной сфере.
Особое внимание цензоры уделили обсуждению гибели актера Ю Мэнлуна. По официальной версии, он погиб в результате несчастного случая, однако в сети распространилась версия о самоубийстве, якобы вызванном стрессом, коррупцией и давлением в индустрии развлечений. В Weibo удалили или заморозили более полутора тысяч аккаунтов, писавших об этой версии.
Под запрет попали и видеоролики блогера Ху Чэньфэна, рассуждавшего о бедности и неравенстве. Он известен тем, что превратил слово «Android» в символ социального разрыва — противопоставление «людей с Apple» и «людей с Android», богатых и бедных. Сегодня китайская молодежь может называть «андроидным» даже жилье — как синоним скромного и недорогого.
Цензоры также преследуют тех, кто пишет о низкой социальной мобильности и ограниченных возможностях для выходцев из бедных семей. Без связей, отмечают авторы таких публикаций, пробиться в престижные сферы — IT или финансы — почти невозможно.
Под ограничение попадают и обсуждения насильственных преступлений, связанных с социальной фрустрацией и дефицитом психиатрической помощи. Речь, в частности, о нападениях 2024 года, в которых погибли десятки человек. Хотя преступники не были связаны между собой и действовали по-разному — от наездов на толпу до атак с ножом, — их объединяло одно: желание «отомстить обществу» за безысходность.
Параллельно государственные медиа — включая «Жэньминь жибао» и Центральное телевидение Китая — ведут кампанию против «эмоциональных хищников», которые, по словам пропаганды, «распространяют самые мрачные истории ради кликов».
Китайские власти рассматривают «распространение меланхолии» и отказ от традиционных жизненных целей — работы, семьи, карьерного роста — как политическую угрозу. В 2025 году рынок труда пополнит рекордное число выпускников — 12,2 миллиона человек, тогда как экономика замедляется и рабочих мест не хватает. Недовольство среди молодежи растет, усиливая чувство апатии и отчуждения.
Партийная пресса и регуляторы требуют от интернет-платформ прекратить «транслировать пессимизм». Однако результатом такой кампании, вероятно, станет обратное: исчезновение последних каналов для публичного выражения недовольства и дальнейшее углубление структурных проблем страны.