«Убрав Бабеля, вы убираете душу города»

Писатель Исаак Бабель сидит в бронзе на одесской улице, задумчиво глядя вдаль. Его памятник может быть демонтирован — как символ «имперского влияния», подлежащий устранению в рамках украинского закона о деколонизации. Но в родной для него Одессе решение вызывает не аплодисменты, а тревогу: местные жители, пережившие сотни ночей под обстрелами, теперь сталкиваются с новой угрозой — вытеснением культурной памяти. Украинская власть борется с наследием Советского Союза, но все чаще прибегает к тем же средствам, которыми в прошлом пользовалась сама империя: централизованным директивам, административному забвению и идеологической чистке памятников. В этой борьбе Одесса превращается в испытание — не только для национальной идентичности, но и для самой идеи свободы, которую деколонизация стремится отстоять.

Бронзовый Бабель — с пером в руке и стопкой листов у ног — давно стал частью городского пейзажа. Он стоит в центре Одессы, в нескольких кварталах от портовых кранов, где пересекаются маршруты туристов и таксистов. Теперь этот памятник — под угрозой. Закон о деколонизации, принятый Верховной радой весной 2023 года, предписывает устранять «символы российской имперской политики». Писатели, служившие в красной армии или публиковавшиеся в СССР, тоже попали под подозрение. Этого достаточно, чтобы Бабель оказался в списке.

Но в Одессе, где он родился и где происходят его знаменитые «Одесские рассказы», Бабеля не считают рупором империи. Его чтят как одного из немногих, кто увековечил еврейскую и криминальную Одессу начала XX века — город контрабандистов, поэтов и погромов, в котором сталкивались культуры и языки.

«Нельзя убрать Бабеля», — говорит Антонина Полетти, одесситка в шестом поколении, главред Odessa Journal. — «Убрав его, вы убираете душу города».

Хотя большинство горожан осуждают российскую агрессию, многие опасаются, что под лозунгами деколонизации исчезает не только враждебное прошлое, но и культурная сложность Одессы. Город живет под постоянной угрозой обстрелов — но сегодня он также стал ареной внутреннего конфликта: между государственным переосмыслением и местной памятью.

И этот конфликт — не частный случай. Одесса, русскоязычная и многонациональная, превращается в символический фронт борьбы за то, какой станет украинская идентичность: строгой и исключающей или открытой и сложносоставной.

«Одесса — это тест», — говорит юрист Артем Карташов, один из координаторов выполнения закона в регионе. — «Это проверка того, как мы боремся с российским влиянием сейчас — и как собираемся бороться с ним в будущем».

Закон о деколонизации стал очередным этапом в длительном процессе пересмотра постсоветской культурной карты. За последние десять лет Украина уже запретила советскую символику, снесла сотни памятников Ленину и закрепила статус украинского языка как обязательного в общественной жизни. Весной 2023 года масштаб кампании был расширен: теперь мишенью стали не только партийные деятели, но и деятели культуры.

Под удар попал, в частности, Александр Пушкин. Когда-то гонимый империей, он стал символом ее величия в советское время, когда Сталин сделал его универсальной и безопасной иконой «великой русской культуры». Памятники Пушкину расставляли по всей Украине — и даже сегодня его портреты можно увидеть на улицах разрушенного Мариуполя, где их развешивают российские военные.

Но в Одессе отношение к Пушкину иное. Здесь он — не пропагандистская фигура, а ссыльный поэт, проживший в городе год и начавший здесь работу над «Евгением Онегиным». Его бюст, установленный в 1889 году на средства горожан, по-прежнему стоит на набережной. Для многих это не политический символ, а часть городской текстуры.

«Причем тут великие люди и литераторы?» — спрашивает Ирина Радиан, 57-летняя преподавательница французского, стоя у памятника Пушкину. — «Нужен гораздо более тонкий подход».

По соседству с бюстом Пушкина — Потемкинская лестница, 192 гранитные ступени, ведущие к морскому порту. Построенная в XIX веке как манифест амбиций Российской империи, она позднее стала сценой для одного из ключевых эпизодов советского кинематографа — восстания в фильме Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». В Одессе такие символы воспринимаются не как трибуны власти, а как часть сложного и многослойного прошлого.

«Хотим мы этого или нет, но история Одессы тесно связана с империей и Советским Союзом», — говорит Иван Липтуга, руководитель департамента культуры мэрии. — «Эти факты невозможно стереть, игнорировать или переписать». По его словам, город выполнил существенную часть требований закона — переименовал 230 улиц, в том числе тех, что были названы в честь советских генералов или Екатерины II. «Это почти десятая часть улиц в городе, — говорит он с иронией. — Таксисты до сих пор путаются».

Тем не менее, в областной администрации, подчиненной офису президента, посчитали, что усилия города недостаточны. Были переименованы еще 83 улицы и дано распоряжение демонтировать порядка двух десятков памятников — в том числе тех, что посвящены писателям, писавшим на русском языке. Для многих это стало сигналом: культурная политика центра все меньше предполагает диалог с местным контекстом.

Артем Карташов, один из архитекторов закона, настаивает: влияние таких фигур, как Бабель, неслучайно. По его мнению, это результат многолетней российской политики, направленной на закрепление культурного доминирования в Украине. Он утверждает, что Бабель был связан с советскими спецслужбами и публично поддерживал коллективизацию, что, по его словам, «нанесло украинскому государству огромный вред».

С ним не согласен профессор Стэнфордского университета Григорий Фрейдин, специалист по творчеству Бабеля. Он указывает, что писатель, напротив, критиковал коллективизацию, а его возможные связи с НКВД так и не были доказаны. В 1940 году Бабель был расстрелян по сфабрикованным обвинениям сталинским режимом — тем самым, с которым сегодня борется украинская власть.

Противники демонтажа обратились в ЮНЕСКО, утверждая, что часть памятников, попавших под действие закона, находится под международной защитой. Заключение организации ожидается летом. Но даже если ЮНЕСКО встанет на сторону одесситов, неясно, насколько это повлияет на политику центра.

Тем временем, памятники продолжают исчезать. Таблички с названиями улиц Пушкина сменяются названиями времен доимперской истории или именами погибших солдат. Для одних это акт справедливости, для других — стирание целого пласта жизни.

«Украинская идентичность — гражданская, а не этническая», — подчеркивает Антонина Полетти. — «Если мы навяжем единую этническую модель, это приведет к социальному расколу. Мы рискуем повторить не только ошибки СССР, но и его подход к культуре как к инструменту власти. Меня пугает такое будущее».